– Как она сделала?

Женя сделала глубокий вдох, рюши на её блузки поднялись, а потом шумно выдохнула.

– Она бросила Аню. Кинула, предала. Просто так. Я всё думала и думала, если у неё были проблемы, почему она о них не рассказала лучшей подруге? Что там вообще должно было такое случиться, чтобы решить убить себя? Я даже себе такого представить не могу, а теперь из-за неё, из-за Лизы этой, я должна бояться, лишь бы Аня не сотворила с собой чего похуже!

– Думаешь, что она может?

– Не знаю! Но… может ведь? Нельзя этого исключать. Депрессия доводит людей до такого, а Аня как раз в таком состоянии.

– Боишься, что она тоже тебя бросит, как бросили её?

Женя лишь потеряно уставилась на психолога. Взял и сказал, разоблачил страх, который прятался за тонкой тканью, просвечивая силуэтом. Движений у звёзд одно и у людей тоже.

– Я бы не хотела, чтобы такое произошло. Что тогда будет со мной?

Правильный вопрос. Что будет с ней, которая переживает за подругу, которая так же переживает за ту, которая ушла. Навсегда.

– Я не хочу оказаться на месте Ани… Я считаю, что вообще никто не должен оказываться на таких местах! Почему эти люди, которые совершают самоубийство, не думают о других? Всем только хуже делают, а эта Лиза – ещё и за границей, где-то в гостиничном номере… Каково было её родителям? Как им?.. – Женя подавилась, и Герман быстро налил ей стакан воды. – Спасибо… Я не понимаю и в толк взять не могу: неужто смерть – это лучшее решение? Даже если для тебя это – лучшее решение, то что насчёт остальных? Это какой-то эгоизм. Ни о ком не думают, кроме себе. Есть родители, бабушки, дедушки, друзья, знакомые, и ты всех их бросаешь, не сказав ни слова, не дав им хотя бы помочь тебе. Попытаться помочь… Никто ничего не рассказал, все просто… Выпилились, будто это нормально. Это не нормально. Вообще. Но они это так увидели, а другие теперь страдают из-за них. Из-за того, что они решили сделать со своей жизнью. Это неправильно.

– Даже если они очень страдают?

– Если они страдают, – Женя посмотрела в глаза, – они должны пойти за помощью, а не страдать в одиночестве!

– А если друзей нет?

– Но у Лизы друзья были…

– А если она их не считала друзьями?

Конечно, полное непонимание. Она же общалась и смеялась с Аней, у них были темы только для них двоих, они могли быть наедине и всё равно вместе, так почему же не считала друзьями?

– У всех разное отношение к понятию дружбы и друзьям. Кому-то достаточно почувствовать, что можно быть самим собой и, значит, мы друзья. Кому-то нужно для этого прообщаться три года или пять лет, чтобы суметь сказать, что связь достаточно крепка для таких слов. Кому-то важно, чтобы человек воплощал в себе желаемые параметры, говорил нужные слова и делал определённые действия, и тогда будет дружба. Несмотря на то, что нам кажется внешне, внутреннее отношение может отличаться. Можно быть хорошими товарищами, разделять интересы, но при этом внутренне быть далеки, как мы от соседних галактик.

Уверенность Жени пошатнулась. Она никогда об этом не задумывалась. Потупила взгляд, скользнула по воздуху длинными ресницами.

– Тогда… что это всё значило? Значит, неправда? Но, даже если так, даже если не подруги, хорошие товарищи… Хорошие же, раз могли столько общаться? Разве ты не подумаешь о том, что сделаешь кому-то больно, кто был связан с тобой так сильно? Пусть и не дружбой.

– В таком состоянии люди часто не думают ни о ком, как ты и сказала, кроме себя. Пусть будет эгоизм, это не так важно. Важно то, что в стрессовые моменты сознание сужено, и то, что кажется очевидным для других, для людей в стрессе находится за гранью их понимания. Они могут не задумываться. Могут не понимать. Иногда люди даже в обычном состоянии сознания не догадываются до определённых вещей, что взять с человека, который не видит дальше себя? Который настолько зациклен на себе и своих проблемах?