Я не хотел её нарушать, но мне пришлось.

– Жослин, мы пришли, потому что…

– Я знаю. Джо… – она перебивает меня, не давая произнести эту страшную новость вслух, а на глаза пожилой женщины наворачиваются слезы, которые она смахивает пальцами, присаживаясь на диван, рядом с нами.

– Нам нужно задать вам пару вопросов, госпожа. – Одетта не вовремя и ни к месту, сразу же начинает допрос. Я одергиваю её, пытаясь сказать одними глазами дать старушке успокоиться. Та, расставляет на кофейном столике наши чашки и десертные тарелочки, на которых красуется еще теплый, персиковый пирог.

– Я готова, ребятки. Спрашивайте уж, что вам нужно знать. – Жослин улыбается вымученной улыбкой и делает глоток горячего чая.

Одетта спрашивает о том, где была госпожа Росатти в день исчезновения мужа, а также, в ночь предполагаемого убийства. Но старушка не говорит ничего нового. Она была одна, в этом самом доме, и ждала своего мужа, которого до самой ночи искал её сын. В день убийства – тоже была дома. Она ведь старушка, ей глубоко за 60, ноги еле ходят, ну какие на неё могут упасть подозрения, Одетта?

– Кто-то может подтвердить ваше алиби?

– Господи помилуй, да кто ж, кроме сына-то? Соседей опросите, может, видели чего. Я не сплю с того самого дня, всё по дому что-то делаю. – она смотрит на Одетту уже не так тепло, как у ворот. Людей всегда задевают подобные подозрения. Но, статистика не врет – большинство убийств совершены близкими родственниками. Однако я уверен, что конкретно этот случай – совсем не подходит под эту статистику.

– Жослин, какого вероисповедания вы придерживаетесь? – я вспомнил, что хотел узнать об этом еще в полицейском участке, но уже упустил ее из виду.

– Коуэлизм. – только теперь я заметил у нее на шее крест Святого Джесуа, на тонком кожаном шнуре.

– А ваш муж? Сын?

– Ну, сынок в меня пошел, нечего было делать, приходилось с собой его на службу брать, Джо работал, а уж хозяйство на мне было, да воспитание Лиама. – она помолчала пару минут, раздумывая над ответом. – А Джошуа совсем не верующий. Семья у него была такая. Некому было, дать любовь к Господу нашему. – я был прав. Он не верующий. За это его распяли, как Святого Джесуа? Или, это просто совпадение?

Телефон Одетты разразился противной трелью, извинившись, она отошла ко входной двери, отвечая на звонок.

– Жослин, мы бы хотели пообщаться с Лиамом тоже. Когда это будет возможным?

Она взглянула на часы, что висели прямо напротив, на стене в кухне.

– Он уже совсем скоро вернется, господин полицейский. Подождите. Поешьте пока пирог, вкусный, персиковый. Давайте-давайте. – старушка придвинула поближе ко мне блюдце с аппетитным куском пирога, который я с удовольствием попробовал, ни капли не разочаровавшись во вкусе. Мягкий бисквит таял во рту, а персики не отдавали кислинкой, как это обычно бывает. Безумно вкусно.

Одетта вернулась с видом, не сулящим добрых вестей.

– Адам, мне нужно тебе показать кое-что, пройдем в машину. Я оставила там ноутбук. – уже развернувшись на каблуках, уточнила: – Госпожа, мы скоро вернемся! – бестия засеменила к выходу, я, извинившись перед Жослин, последовал за ней.

Мне нравилось, как мы начинали терять формальность друг к другу. Но, будто бы в данном случае, это действительно не сулило ничего приятного. Я сел на пассажирское сидение, пока Одетта копалась в своем ноутбуке.

– В чем дело?

– Перед смертью, на старика страховку оформили. – она открыла письмо на почте, отправленное её специалистами и повернула экран ноутбука ко мне.

– Хочешь сказать, что это рядовой случай убийства члена семьи ради денег? – мне было сильно сложно в это поверить. Я в недоумении уставился на письмо с экрана ее ноутбука, глядя на него немигающим взглядом. Жослин страдала по-настоящему, я знал это наверняка. Я видел, как выглядит жена, потерявшая мужа. Но, мы еще не общались с их сыном…