– Специальный агент из ФБР.

– А, здравствуйте, Одетта.

– Добрый день, Ник. Давайте к делу. – нетерпеливая.

– Да. Так, судимостей нет, но было одно заявление на него, он подрался с каким-то мужиком на парковке супермаркета. Дело замяли на месте, но побои сняты знатные. Жены нет, детей нет, живет он с родителями. Работает в скорой, водителем. Учился на патолога, но и дня по профессии не проработал. По какой причине, – информации пока не нашел. Грустная у парня жизнь, но он чистый, шеф. – мы с Одеттой переглянулись.

– Спасибо, Ник, встретимся в участке. И… копни глубже. – я отключился.

– Патолог, значит. – я смотрел на Одетту больше с грустью в глазах, чем довольный этим открытием. Всё так просто? Мне ждать несварения, или прям тут сейчас пена изо рта пойдет? А вот бестия, улыбалась во все зубы.

– Агрессивный. – её версия подтверждалась с каждой минутой, проведенной здесь.

Вскоре, машина скорой подъехала к дому Жослин, шелестя гравием. Видимо, ее сын заезжал на обед домой, что было абсурдно – машина неотложки должна быть всегда на маршруте. Возможно, этот грузовой микроавтобус был просто в его собственности, что тоже было крайне странным, но увы, вполне реальным в Девнесте.

Настало время обсудить с парнем интересующие нас вопросы, по этому делу.

Лиам Росатти был высоким, мускулистым парнем со средней длины волосами каштанового цвета. Длинные волосы мужчины в этой семье носить любили, судя по всему. Лицо его, было гладко выбрито и выглядел он хорошо, что не вполне соответствовало профилю личности предполагаемого преступника, который должен был пережить сильный стресс.

Насколько сильный стресс – потерять отца? Могу поклясться, безумно. Даже будь он самым конченым ублюдком в мире, это всё ещё потеря родителя, родного человека. Такая боль всегда видна снаружи. Лиам Росатти снаружи выглядел как человек, потерявший максимум двадцатку, но никак не родного отца, который его воспитал.

– Лиам? – я окликнул парня, но, завидев меня, или, мой щиток на ремне джинс, он рванул с места, обегая дом.

– Сука. – я пустился за ним один, прокричав Одетте, чтобы та осталась в доме, с его матерью.

Парень бегал очень быстро. За домом, куда он побежал, был еще один жилой участок с частным коттеджем, через забор которого прыгать было крайне неудобно. Деревянный, с острыми кольями, он был мне по пояс. За участком, располагалось пшеничное поле, проселочная дорога перед ним была довольно неустойчивой после дождей, так что, убегающий быстро угодил в грязевую яму от колес проезжавшей по ней грузовой машины. Дурак, с испугу бежал не по уже высохшей обочине – я нагнал его быстрее, чем он смог вытащить свой ботинок из грязи. Достав наручники из заднего кармана, заломал ему руки.

– Лиам Росатти, я вынужден арестовать вас по подозрению в убийстве вашего отца. Вы имеете право хранить молчание. Вы не обязаны что-либо делать или говорить, если сами того не желаете. Любые ваши слова и поступки могут, и будут использованы против вас. Ваши права вам понятны?

– Понятны! – он не сопротивлялся, но все же был настроен агрессивно. Очень.

– Мы поговорим с вами мирно, у вас дома, или мне отвести вас в участок и вызвать адвоката?

– Дома, придурок, какого хрена? Я не виновен! Тем более, сука, в этом?

– А какого ты, сука, хрена, убегал? – я прошипел ему это в ухо, совсем чуточку, нарушая протокол. Не для того, чтобы грязь месить, я сюда приехал. И не затем, чтобы в очередной раз убедиться в гнилости этого мира. Больной маньяк, убивший старика, во много раз лучше, чем собственный сын – убийца.

– Растерялся. Думал, арестовать меня приехали.