Мы вышли на парковку. На улице все так же светило солнце, лучи которого приятно грели кожу в сочетании с легким осенним ветром.

– Поедем на моей машине, мне нужно ваше внимание и мозги, детектив.

Одетта водила свежую модель спортивной машины. В ФБР настолько хорошо платят, подарок родителей, или, у нее есть мужчина? Стала бы она тогда так себя вести со мной несколько дней назад? С ним она была тогда в баре? И зачем мне это, блять, знать.

Лаверье уже имела представление, куда нам нужно ехать, и вбила адрес в навигатор, так что, я просто сел на пассажирское сидение и расслабился.

– Думаю, мы оба согласимся с тем, что это убийство ритуальное и особой жестокости.

– Полагаю, что так. – я действительно был с ней согласен.

– Убийца оставил тело жертвы в белом районе, и жертва, тоже белая. Это практически наверняка говорит о том, что и убийца – белый мужчина. Предполагаю, в возрасте от 23 до 35 лет. Ранее был судим.

– Отчего вы решили? – я перебил её, так как мне было интересно услышать ее мнение на этот счет.

– Что у него есть судимость? А вы предполагаете, что на такое изощренное преступление способен человек, который не делал раньше ничего подобного?

– Он религиозный фанатик. С таким почерком во всем Норсестаддене убийц не сыскать, не то, что в нашем городе. Но… невозможно с настолько жестокого убийства начать криминальный путь. Стоит проверить. – Одетта усмехнулась.

– Он оставил тело в Центральном парке, на аллее, которая скрыта от глаз прогуливающихся с детьми мамочек, но, не в его глубине. Он хотел, чтобы тело обнаружили быстро. Я могу сделать вывод, что он местный житель. И, вероятно, отец. – интересное умозаключение. Постукивая по рулю пальцами, она продолжила:

– Модус операнди у него довольно интересный. Жена жертвы, она сказала, как пропал ее муж?

– У него деменция. Сын отвернулся на минуту, а отца рядом после не обнаружил.

– Ага. Значит, я права. Жертва была похищена.

– Или, он завел в темный переулок ничего не понимающего старика и убил на месте. Нужно проверить камеры.

– Уже смотрят. Что касается почерка, он еще более необычен. Проломленный череп это одно, но бальзамирование, покрытые тела смолой и его распятие на кресте – совершенно другое.

– Погодите, смолой? Я думал, это бетон.

– Эксперты определили. Можно не думать. – она ехидно улыбнулась, показав, наконец, ту Одетту, что я видел в первый день нашего знакомства. Надеюсь, именно моё присутствие подняло ей настроение.

Мда. Поплыл. Нужно взять себя в руки.

– Так вот, это всё, – говорит о том, что убийца знаком с технологией бальзамирования и тем, как следует обращаться с телом.

– Предлагаете искать бальзамировщика?

– Или просто работника морга. Как вариант. – она снова улыбнулась, довольная собой.

– Интересное намечается дело. – я усмехнулся. Сложности с отсутствием отпечатков пальцев убийцы уже не так нервировали. Быть может, он прокололся в другом. – А что насчет профиля личности? Составляли?

– Да, но без достаточного количества улик я в нем пока не уверена. Но, могу сказать наверняка – пойти на преступление его заставил сильный всплеск стресса. Такая жестокость по отношению к жертве указывает скорее на перемещенный гнев, потому что будь он направлен на саму жертву, не было бы этой инсталляции в парке. Мужчины не убивают так других мужчин. Что-то, или кто-то подтолкнуло его пойти, и убить старика. Ссора с женой или матерью его ребенка, возможно, потеря этого ребенка, или, потеря работы – то, что выбило его из привычной жизни. Триггер, ставший последней каплей.

– Вера в Господа подвела. – усмехаюсь. Стандартный профиль личности, увы, ничего примечательного. Даже самые изощренные убийцы, в том числе и среди серийных, не идут убивать просто так. Этот триггер похож на правду, он выбрал не главную аллею, но ту, где труп быстро обнаружат. Местный, белый мужчина до 40 лет, вероятно женат и возможно, имеет ребенка, работающий в сфере ритуальных услуг…