Блуждающий во лжи Виктория Пак

Здравствуй, читатель.

Любишь ли ты true-crime? А жаркие любовные романы с яркими героями? Тогда… ты зашел по адресу, добро пожаловать! Но, я считаю своим долгом – предупредить.

Книга может по-настоящему шокировать тебя, если ты впечатлителен, а может, и нет – если искушен в своей любви к вышеуказанным жанрам. Действия персонажей могут вызывать у тебя отвращение, непонимание, раздражение, или, желание стукнуть их чем-то очень тяжелым и навсегда.

В тексте книги, содержатся упоминания смерти, подробные описания из расследования серийных убийств, упоминания курения и употребления алкоголя. Сексуальное домогательство (пусть и оба не против, это именно оно). И… мат. Прости, я до безумия люблю русский язык и его богатый матерный запас.

Хоть это и вымышленный мир, в нем также присутствует религия, которая основана на уже существующей, но я подчеркиваю – не несет смысла оскорбить или унизить любую веру и религию в целом. Если в тексте книги персонажи высказываются о ней нелестно, это не значит, что так считаю и я – это значит, что у персонажей есть собственное мнение, с которым я, как правило, не согласна. Это касается абсолютно всего, не только веры.

В книге есть секс, подробно описанный и, возможно, даже в избытке, но жанр приветствует и позволяет, а я – не могу (и не хочу, разумеется) противиться.

В ней так же есть довольно спорные моменты, которые написаны исключительно для более детального погружения в сознание серийного убийцы и, погружения в расследование преступлений в целом.

Она может вам не понравится. Имейте это ввиду и, пожалуйста, – берегите себя и свою психику.

Нет. Нет, нет, нет, нет.

– Заткнись! ЗАКРОЙ РОТ!

У него вздуваются жилы на шее, грохочет в ушах, ноздри раздуваются и уголки рта опускаются вниз. Брови хмурятся, а внутри кипит ярость. Тело трясет, сколько он не спал? Когда она ушла, стало пусто. Весь мир померк, а душа – умерла. Он слышит только свое бормотание.

– Пусть имя твоё спасенье несет, тем, кто верует…

Грохот. Он шепчет еле слышно.

– Веди, своею рукою…

На пол его кухни падает тело мужчины. Он стар, и… он его совершенно не знает. Что он здесь делает? Почему лежит на полу его кухни? Почему… истекает кровью?

“Самая большая опасность для большинства из нас состоит не в том, что наша цель слишком высока и мы ее пропускаем, а в том, что она слишком низкая и мы ее достигаем.”

Микеланджело Буонарроти

Прошедший часом ранее ливень оставил после себя ощущение свежести. В воздухе пахло мокрыми листьями осенних деревьев, опавших, и, еще не успевших стать компостом для почвы, – красующихся желтыми и красными пятнами на ветвях. Мокрые, мощеные дорожки центрального парка с проросшей местами травой вели к одной из ужаснейших “скульптур”, которые я когда-либо видел. Запахнув кожанку и прикурив, я выпустил изо рта сигаретный дым. Мешаясь с легкими порывами ветра, он уносился прочь, забивая ноздри холодным воздухом.

Еще пара часов, и весь Норсестадден узнает о этом ужасе, который обнаружил случайный прохожий. Промокший насквозь и несшийся домой без зонта, он, заикаясь, смог дозвониться и объяснить увиденное в участок полиции. Репортеры уже разнесли по Девнесту в специальных новостях о найденном в центральном парке, изуродованном трупе мужчины.

– Ни разу не видела такое чистое место преступления… – Маделин хоть и старалась держаться спокойно, приступы отвращения на её лице, были очевидны. Видевшую так много, женщину мутило от увиденного.

– Потому что это не место преступления. – я потушил сигарету носком ботинка и сунул замерзшие руки в карманы брюк. – Он просто оставил тут своё… “произведение искусства”, выставил на показ.

Криминалист поморщилась, соглашаясь с моим вердиктом. Какой-то, очевидно больной на голову НС, создал из трупа – скульптуру. Это было спланированное, жестокое и хуже всего, – ритуальное убийство. Каким нужно быть долбанным психопатом, чтобы совершить такое?!

На огромном деревянном кресте, был распят обнаженный труп пожилого мужчины, покрытый… бетоном?. Он походил на скульптуру, безжизненный камень и лишь одно выдавало в нем человека, – его руки и ноги, были прибиты к кресту и сочились кровью. А терновый венец из колючей проволоки на его волосах, заставлял такую же густую кровь, стекать по его голове и телу. К кресту была прибита еще и табличка, на каком-то древнем языке, что я не мог распознать, а сам крест – залит бетоном, для устойчивости. Я никогда в жизни такого не видел. И не мог даже представить, кто, и за что, мог сотворить такое со стариком.

– Нужно увезти его отсюда, в лабораторию. Максимум следовых улик мы взяли, да и толпа собирается. – подошедший судмедэксперт расстегнул свой белый комбинезон. – Сигаретой угостишь?

Лукаш был прав. Дождь закончился, люди выходили из своих офисов на обед часто выбирая дорогу через этот парк, – с небольшими прудами и плавающими утками в них, осенью, Центральный парк был особенно прекрасен. Окруженный деревьями, небольшими островками почвы вокруг водоема, каменными резными мостами и лестницами, настоящими скульптурами Святых, – он был любимым парком всего Девнеста. Люди собирались в кучки неподалеку, перешептываясь. Огороженная полицейской лентой скульптура, истекающая тонкими струйками крови – вот, о чем сегодня будут болтать за обедом.

Толпа, что разрасталась с каждой минутой, один за другим, тыкали пальцами в экраны своих телефонов, явно читая утренние статьи, – а затем, и на прибитый к кресту труп старика. Прикрывая рты в ужасе осознания того, что это, с виду каменное изваяние, из себя представляет на самом деле.

Криминалисты уже собрали оборудование, когда я встретился глазами с женщиной в строгом костюме цвета молочного шоколада, шагающей прямо на меня. Шпильки ее туфель отстукивали нарастающую головную боль.

– Вы здесь главный? – она окинула взглядом мой щиток, закрепленный на ремне брюк, и расплылась в улыбке.

– Детектив Адам Моуэр, чем могу помочь?

– Специальный агент, криминальный аналитик профиля личности, Одетта Лаверье – она ткнула мне в лицо своим удостоверением, сраного ФБР здесь только и не хватало, да. – Мои люди отвезут эту… инсталляцию в нашу лабораторию для дальнейшего расследования.

– И кто вам, позвольте узнать, дал такие указания? – не я уж точно, а выше меня в полиции Девнеста никого нет. Что за нахрен?

– Моё руководство, лейтенант Мо-у-эр. – спесь в ее голосе раздражала. Она протянула мне бумагу с подписью главы отдела уголовных расследований ФБР.

– Комиссар полиции. – В ней действительно было сказано, что это убийство берет на себя Бюро. Что эти белые воротнички собираются делать? Это не дело федерального значения, зачем вмешиваться в расследование полиции?

– Людей не хватает, или вы так любите расследования вести? – она хохотнула, щелкнув наманикюренными пальчиками своим людям, которые за те несчастные минуты нашей беседы, успели разогнать толпу и забрали собранные моими людьми улики, приступая к сбору собственных.

Людей действительно не хватало, а я, вынужден был быть сразу и детективом-лейтенантом при исполнении, и комиссаром полиции в своем отделении.

– При всем уважении, госпожа Лаверье, вы должны были сначала получить мое согласие на передачу дела. Я его не давал. – очередной её смешок довел меня до грани.

– При всем уважении, господин Моуэр, это приказ сверху. – она ткнула пальцем в небо, намекая на мэра Девнеста, или, того хуже, президента Норсестаддена, уже явно пребывающего в бешенстве от утренних газет. – Я не нуждаюсь в вашем согласии.

Улыбнувшись, она развернулась на своих лакированных шпильках, отдавая новые приказы ФБРовским тараканам. Я закатил глаза. В согласии ты можешь не нуждаться, но черт возьми по протоколу – обязана его получить, прежде чем врываться на место преступления. Даже если твои бумажки уже подписаны органами, которым я обязан подчиняться беспрекословно.

– Пиздец. – вердикт Лукаша я поддерживал более чем. Эта блондоголовая, голубоглазая бестия, только что сжала мои яйца в своем кулаке, и была крайне довольна проделанной работой. Я прикурил еще одну сигарету, наблюдая за сбором улик этих ребят.

– Ну, зато теперь это её проблема. – я усмехнулся и отчасти, даже порадовался. Головной боли мне и в отделе хватало, если это дело возьмет на себя ФБР, прекрасно. Грустно, потому что и самому хотелось бы в этом разобраться, но прекрасно.

ФБРовцы работали быстро, дамочка с собой целую араву притащила, тараканов. Я выдохнул сигаретный дым и сжал челюсти. Не хотелось вступать в конфликт, у них руководство себе на уме, и эта явно такая же, пришибленная.

Собрав своих людей, я объяснил им, в чем дело и что здесь забыли специальные агенты с их командой криминалистов. Набрал Николаса, чтобы он просмотрел недавние заявления о пропавших и послал ему фото трупа из парка. Я хочу знать, кто это, несмотря на то, что дело больше не мое. Мы уже собирались уезжать в отделение, когда эта бестия снова подала голос.

– Далеко вы, господин Моуэр?

Она опять скалилась.

– Как вы и просили, дело ваше. – я обнажил зубы в ответной улыбке. Аж скулы свело.

Сел в машину, захлопнув дверь прямо перед её носом, но, острые ноготки затарабанили по стеклу, которое пришлось опустить. Иначе, еще под колеса кинется.