– Мой специалист по дешифровке посмотрел тексты.

– Тексты? Он ведь один. – я нахожу в папке фотографии, на которых действительно не один текст на древнекоуэльском.

– Мы нашли письмо, внутри таблички. Надпись на ней самой – имя жертвы.

Я нахожу бумагу с отчетом дешифровщика и вижу: “Джошуа Росатти, сын Господний”. Убийца подписал свою работу, это интересно. И Ник не зря рылся в делах пропавших. Ниже, нахожу расшифровку письма: “для чего Ты Меня оставил?”. Что это значит?

– Для чего оставил? Что это значит?

– Понятия не имею. Но, вероятно, он знаком с жертвой.

– Смерть могла произойти случайно?

– Нет. – она обрубила мою версию сразу же. – Джон уверен, это убийство. Травма черепа на сто процентов нанесена тупым предметом, других повреждений на теле не найдено, это не характерная для падения или чего-то еще, травма. Его убили.

– А отпечатки? На письме, есть?

– Увы. Вероятно, убийца пользовался перчатками или обработал пальцы, чтобы не наследить.

– А на трупе?

– Ни одного. – блять. Это хреново, где взять хоть что-то для сравнительного анализа?

– Джошуа Росатти это старик, о котором я говорил, верно?

– Он самый, детектив. Более того, он действительно муж той женщины, что к вам приходила. Сравнительный анализ ДНК подтвердил, что её сын – и его тоже.

– Нужно ехать опрашивать их. – я откладываю папку на стол и встаю с дивана, но рука Одетты касается моей.

– Не спешите, Адам. Это не всё. – она отпускает мою руку, и я поражаюсь нахлынувшему чувству грусти в этот момент. У меня больше не встает член на каждое её слово, это прогресс, пубертатный пацан во мне ослабил хватку. Зато теперь, выдает перлы мозг. Я сбиваю хрипоту с голоса.

– Вы обнаружили что-то еще?

– Скорее, не обнаружили. В Центральном парке стоят камеры видеонаблюдения. Это самый крупный парк Девнеста, они должны работать всегда, но, почему-то, мы не нашли записей. Вообще ни одной. Камеры не работают.

– Не может быть. Откуда у убийцы доступ к ним?

– О, это не самое интересное. На дорожных камерах мы тоже не обнаружили ничего подозрительного. На чем нужно перевозить двухметровый труп мужчины, чтобы не засветиться?

– Фургон. Автобус. – я пожимаю плечами, точно не легковое авто.

– Мои люди пробивают все крупногабаритные машины, которые проезжали мимо Центрального парка с ночи перед обнаружением тела, до момента нашего прибытия на место преступления. Я хочу попросить вас подключить и ваших сотрудников, машин много. Нужно опросить каждого.

– Хорошо. Пусть ваши люди обратят особое внимание, на каком расстоянии от места обнаружения тела эти машины останавливаются. Как правило, максимум – 100 метров можно протащить труп к месту захоронения. Тут же, у нас бетонное основание и деревянный крест. Это было сделано либо с чьей-то помощью, либо, труп тащили от машины недолго. – Одетта кивает. – Следов шин в парке не обнаружили? – не особо обрадуются мои ребята, конечно, но тут она права, действовать нужно быстро. Убийца уже мог избавиться от улик.

– Нет. Делайла пригласила к нам еще одного палинолога, они пробуют собрать споры с тела жертвы, чтобы определить, где его убили и в чем могли перевозить. Все это займет время. Возможно, много времени. Но нам, как вы и сказали, есть, чем заняться. – она допила свой кофе и оставила чашку на кофейном столике.

– Опросим чету Росатти.

Бестия достала из шкафа легкий тренч, взяла с собой большую сумку, в которую сложила ноутбук с блокнотом, и, попросила меня взять наши чашки, чтобы оставить их в посудомоечной машине по пути. Бюро Федеральных Расследований действительно было оснащено гораздо лучше моего полицейского участка. Даже в таких мелочах, как удобство и комфорт для сотрудников. Моя задница до сих пор помнила мягкость этого дивана, в кабинете Одетты. Мой – был такой же твердый, как койка в изоляторе.