Отец не оправдывался, не говорил ни одного слова в свою защиту, когда бабушка кричала:

– У твоего прадеда было несколько жен, но тогда это было принято! Они знали друг о друге, и все было по взаимному согласию! И все они были татарки! Но ты женился на русской девочке! Обещал любить её и сломал! Уходи! Не могу тебя видеть!

Захар вжался в холодную стену, и выбежавший на улицу отец, не заметил его!

Захар спустился по лестнице, но не быстро, перескакивая через ступеньку, как всегда, а с силой передвигая ноги. Хорошо, что в этот момент бабушка не увидела его из окна. В тот день он до ночи просидел у моря, в своем тайном месте. Ему хотелось выть – но не получалось, он сжал зубы и раскачивался из стороны в сторону, пока не наступила ночь.

Только из– за бабушки он вернулся обратно. Дом, в час ночи непривычно светился. Когда вошел внутрь, почувствовал резкий запах валерьянки, увидел бабушку, накручивающую спираль телефона, и услышал наверняка, десятки раз произнесенную фразу:

– Захар не у Вас? Господи! Да где же он!?

Отец бледный сидел рядом, и перебирал списки телефонов. Захар старался на отца не смотреть. А в чувство его привела пощечина бабушки, ее крик, но он был этому даже рад! Потому что опять стал слышать ясно, вынырнул из пелены и, обняв бабушку за спину, наконец– то, смог разрыдаться!

Его плечи мелко трясло, отец попытался обнять, но он оттолкнул его руку и прижался к бабушке Адиле еще крепче. Он ощущал себя беспомощным маленьким котенком, тыкающимся в бабушкино плечо и жмурившим глаза, только бы не видеть отца!

Отец так и не сумел заставить его уехать с ним, в Москву, ни в это лето, ни в следующие несколько месяцев. Отец, так и не понял причину, почему некогда открытый и любящий сын замкнулся и почти не разговаривал с ним.

Захар прожил у бабушки до следующего лета, перешел в восьмой класс родной школы и отучился там еще год, рядом с друзьями и тренером по айкидо Павлом Евгеньевичем, который тогда стал для него больше, чем отец.

Потом отец продал их квартиру в Ялте, где Захар прожил в абсолютном счастье тринадцать лет, и насильно перевез его в чужую, холодную Москву.

Бабушка Адиля не хотела отпускать внука, но перед доводами своего сына, что в Москве у Захара будет самое лучшее образование, и что ему нужно поступать в девятый класс, а потом учиться в десятом и одиннадцатом, и что не нужно портить Захару жизнь своими предрассудками, бабушка отступила.

Когда Захар уехал из Ялты, ему как будто отрезали крылья. Он понимал, что теперь не сможет прийти на могилу мамы, чтобы поговорит с ней, когда ему становилось особенно тошно.

Перед отъездом на автовокзал, он в последний раз оглянулся на старый, деревянный особняк бабушки и сердце непривычно и по– взрослому сжалось.

Через год бабушки не стало… А потом из его жизни исчез и ее дом, и Ялта, и море.

После смерти бабушки, он возненавидел отца окончательно – тихой, всепоглощающей ненавистью. Но особенно он возненавидел мачеху, которая возникла на пороге их с отцом, новой московской квартиры.

Отец добавил деньги от продажи дома бабушки, и его новая семья переехала с окраины Москвы в зеленый, чистенький и тихий район с обширными прудами, от которого до Красной площади было сорок минут пешком.

Конечно, купленная жилплощадь была из старого фонда, но, когда строительная бригада закончила ремонт и внесли новую мебель, квартира стала выглядеть с «иголочки»!

Новая жена отца представилась Региной и попыталась изобразить на лице, что она очень рада видеть в своих пенатах старшего сына, бывшего любовника, а ныне законного мужа!