И протрубил рог.

Впрочем, довольно тихо, кратко и далеко. Это был обыденный сигнал – от разведчиков гетмана. Они возвращались с пленниками или с новостями.

– Ухер! – позвал через плечо седобровый, всмотревшись в сумерки. – Буди Лефгера.

Пока он на все это отвлекся, Алеш уже был на полпути к месту ночлега. Подмастерье до сих пор боролся за право обозвать оппонента ослом. Еник, пытаясь продрать глаза и широко зевая, спросил:

– Уже?

– Еще, – ответил Алеш. – Спи.

Брат прищурился, словно собирался опять задать вопрос, потом зажмурился и уронил голову на грудь. Алеш слегка толкнул его в плечо, чтобы тот лег уже по-человечески. На лагерь медленно наползал полупрозрачный туман.

– Мастер, – прошуршало над ухом в глубокой ночи, – я всех победил!

Алеш сквозь сон одобрительно хмыкнул и повернулся на бок.

«Кто пойдет играть в карты с госпожой Ортрун Фреткой, чтобы я мог перекинуться парой слов с ее братом?»

Этот вопрос беспокоил его весь следующий день, в течение которого Алеш издалека наблюдал за господином Модвином, едва замечая царящее вокруг возбуждение. Ортрун прямо-таки вцепилась в брата, постоянно удерживая разговором, и они все время ехали рядом, вразнобой раскачивая крыльями на луках седел.

«Семейный совет когда-нибудь прервется?»

– Мастер, – тихонько позвал Фабек откуда-то из-за спины, – у вас вчера все получилось?

Алеш придержал лошадь, чтобы поравняться с мулом, и вздохнул.

– Почти. Но ты очень помог, спасибо.

Мальчик улыбнулся и кивнул.

– А она красивая.

– Кто?

– Хесида эта.

«Так. Что я упустил?»

– Тебе уже исполнилось одиннадцать?

– Нет, а что?

Алеш помотал головой, мол, ничего, и задумчиво почесал затылок.

Для него даже Еник с Бланкой, оба взрослые люди и законные, между прочим, супруги, все еще сидели в разных уголках разума, как играющие с кем-то в прятки дети. Захотелось вдруг разогнать все это гигантское войско, сесть в тишине, сцепив руки на горячей кружке с пряным напитком, вытянуть ноги к огню и от души поругать с кем-нибудь торопыгу-жизнь.

«Как там дела у Уклейки?»

За этими размышлениями кое-что Алеш все-таки упустил – кое-кого, вернее.

«Ну и где его теперь носит?»

Ортрун Фретка ехала в гордом одиночестве, расчесывая пальцами едва касающиеся плеч черные волосы. Брат ее растворился в рядах одинаково мрачных всадников. Здесь, ближе к хвосту колонны, хотя бы на вид было повеселее. Всем, кроме Алеша, разумеется.