«Пес с ней, в общем-то, с откровенностью, но выбор слушателя меня удивил».

Едва ли Фретки полностью доверяли союзникам. Это в целом довольно опасная затея, особенно здесь, на востоке, где вечно кто-нибудь что-нибудь – или кого-нибудь – жжет. Как раз накануне пожара Ютта предупреждала, что и с Бесприданником следует быть начеку.

«Будьте с ним в меру вежливы, если пересечетесь, но постарайтесь этого избегать, – советовала она. – Кстати, скажите, вам сильно досаждал мой надзор?»

«Какой надзор?» – переспросил Алеш, закупоривая склянку.

«О, – произнесла Ютта с наигранным смущением, – вы так любезны».

Позади раздался бурный поток ругательств: у одной из телег снова треснуло колесо. Алеш обернулся и нахмурился: Еник, кажется, вызвался там помогать. Необъяснимая тревога опять поскребла затылок.

– Кстати, господин Мартин, – обронил вдруг Кавенга, – вы разве не должны ехать рядом со своими людьми?

Хорунжий коротко усмехнулся.

– Да не заблудятся.

– Приказ был строгий, – подначил Густав.

– У нее других не бывает. Но мы-то с тобой понимаем, что здесь, – веско произнес Венжега, тронув пяткой коня, – командует гетман.

Бесприданник изобразил кривую ухмылку и кивком указал за спину собеседника.

– Вы кое-кого забыли.

Господин Модвин Фретка, привстав в стременах, размахивал рукой, чтобы издалека привлечь внимание старого хорунжего. Тот громко цокнул то ли вороному, то ли самому себе. Алеш вслед ему тяжело вздохнул.

«Вот бы сейчас кто-нибудь палец вывихнул».

– Мастер, – обратился к нему Кавенга лениво-будничным тоном, – а вы ведь можете, глядя на мертвое тело, отличить случайную гибель от убийства?

«Ты предпоследний человек в мире, с которым я стал бы это обсуждать».

– Допустим, – осторожно ответил Алеш. – Почему вы спрашиваете?

– Ну, вы же были главным лекарем при владыке Тильбе. Полагаю, осматривали тела маленьких господ. Так что это было: случай или умысел?

«Это были мои мертвые сыновья».

– Едва ли здесь и сейчас подходящее место и время об этом говорить.

Бесприданник скорчил удивленную мину.

– Почему же? По-моему, самое что ни на есть подходящее. Мы в рядах войска госпожи Ортрун идем прямо навстречу людям владыки. Все знают, что он вызвал Фреток ответить за преступления, но никто не может сказать, за какие.

«Потому что выбор у него большой».

– Сплетни сплетнями, – продолжал господин Густав, – но ведь Рябой так и не обвинил ее во всеуслышание в убийстве своих детей. Он вообще никому не сказал, что их убили. Почему бы это, как думаете?

Алеш достал из рыжей лошадиной гривы дохлое насекомое.

– Так глубоко в господские головы я обычно не забираюсь.

– А может, зря? – с прищуром усмехнулся Кавенга и подстегнул жеребца.

«Ладно, договорились: если тебя ранит в голову и твой череп раскрошится, я со всей дотошностью опишу содержимое».

Конь Бесприданника затрусил рядом с телегой, в дно которой ввинтили железное кольцо, чтобы прикованная к нему хаггедка произвела неистовый треск и звон при попытке к бегству. Об этой попытке все говорили, как о решенном деле, будто бы пленница их заранее уведомила.

Но Алеш время от времени пересекался с ней взглядом, потом замечал темные синяки вокруг шеи, обращал внимание на сжатые кулаки – и понимал, что никакого побега не будет. Этой женщине явно было что терять, а он по себе знал, как тяжело в таком случае идти на риск.

«Что за имя такое смешное – Хесида?» – задался недавно вопросом Фабек, и Алеш взглянул на него со всей возможной строгостью.

«В прошлый раз последними смеялись хаггедки».

Один из шпионов сааргетской управляющей, здоровенный детина с усыпанным розовыми угрями лицом, на вечернем привале рассказывал военные байки лопоухому парню, который днем ошивался рядом с господином Фреткой. Но вскоре Ухер – так его, вроде бы, звали – прервался на полуслове, достал из сумки колоду карт и постучал по дну перевернутого котелка.