– Ты знал, что он явится? – полуутвердительно полувопросительно сказала Азирафаэль. – Это его ты ждал, так?

– Скажем так, это было как голос в голове сумасшедшего, велевший порезать пару человек. Я никого не резал, – поспешно добавил Кроули, потому что Азирафаэль чуть не подавилась тирамису.

По ее лицу он понял, что она ему не слишком-то поверила. («Ты же демон. Тебе положено врать» – мысленно передразнил он.) Азирафаэль ковыряла вилкой десерт, но тут неожиданно встрепенулась:

– У тебя ведь тоже так было?

– Что?

– Ты не соврал мне, когда говорил, что к тебе не являлись твои?

Кроули скривился и допил вино, надеясь, что ему откроется истина.

Увы.

– Нет, насколько я знаю.

– Вдруг твоим тоже поступило распоряжение сверху… ну, в смысле, снизу, о твоем возвращении?

– Не думаю, – отмахнулся Кроули. – Если твой основной косяк был только в «панибратстве» со мной, – он хохотнул, вспомнив разъяренное лицо Гавриила, – то мой-то покрупнее будет. После такого не встречают с цветами и баннером «С возвращением!»

Но Азирафаэль не успокаивалась.

– Да нет, думаю, это только вопрос времени. Если к тебе сегодня-завтра явятся с подобным визитом, значит, у твоих и у моих на нас какие-то особые планы.

– С каких это пор ты заделалась конспирологом? – усмехнулся Кроули, облокачиваясь на стол.

– Ну, – Азирафаэль замялась, – у меня были подозрения, что после той подмены… они могли принять нас за кого-то не того…

– Поясни-ка.

– Не могу, я сама не вполне понимаю, – призналась Азирафаэль с какой-то безысходностью по взгляде. – За кого могут принять демона, не боящегося святой воды? А ангела, выдерживающего адский пламень?

Кроули хотел было фыркнуть, но смысл сказанного дошел до него в последний момент.

– Упс.

– Большой упс, – уточнила Азирафаэль. – Мы не подумали о последствиях…

– Не гони коней, ангел, еще ничего не ясно, – небрежно успокоил Кроули. – Почему бы не предположить, что Господь (что в устах Кроули всегда звучало как «Госпо-о-одь», и именно в кавычках) в своей бесконечной мудрости и милосердии просто не пнул твоих дружков, чтобы больше не устраивали линчеваний и вернули тебя обратно?

Азирафаэль посмотрела на него с сомнением.

– В конце-то концов, – продолжал он и на миг в его голосе послышалась горечь, – это очень… соблазнительное предложение.

Азирафаэль расслышала эту горечь, и если бы ангелы могли плакать, к ее глазам несомненно подступили бы слезы. Так как она прекрасно понимала, чем именно вызвана эта горечь: сверхъестественная история не знала ни одного случая, когда прощение Всевышнего предлагалось демону.

– Я понимаю, о чем ты, – сказала Азирафаэль, стараясь голосом излучать максимальное сочувствие и тепло. – Но ты же слышал, что сказал Гавриил…

– Да, да, – ворчливо отмахнулся Кроули. Он отлично понимал, что не смеет ее отговаривать.

Но шесть тысяч лет – это вам шутки, что ли?..

– А как бы ты поступил на моем месте? – спросила Азирафаэль.

Кроули ожидал и боялся этого вопроса.

– Ну я же демон, – невесело ухмыльнулся он. – Естественно, пошел бы на поводу своих эгоистичных желаний. Так мне положено. А ты ангел. Тебе положено поступать по совести.

Азирафаэль откинулась на спинку стула. Официант застрял где-то в зале, а она еще не чувствовала себя достаточно пьяной, чтобы перестать так переживать.

– По совести… Легче не стало, – пробормотала она.

Кроули тоже мучил вопрос с пропавшим официантом.

– А кому сейчас легко? – резонно ответил он, но заметив ее унылое выражение лица, смягчился и почти весело добавил: – Не вешай нос, ангел, тебе не положено.

Азирафаэль вяло улыбнулась.

– Ну и что с того, что он поставил такое условие? Да это не условие даже, только не для нас. Мы водили их за нос несколько тысячелетий!.. Ой, пардон, старина… (Старина, которого Кроули, размахивая руками, случайно задел, оказался женского пола, поэтому он предпочел далее не расшаркиваться.) Неужели ты думаешь, что они там чему-то научились?