– Процедура проходит успешно, – продолжал знакомый голос. – Нейроинтерфейс интегрируется с тканями. Первичная синхронизация установлена.

Сцена внезапно изменилась. Теперь он стоял у огромного панорамного окна. За ним открывался вид на заснеженные горные пики. Алекс знал, что это все еще часть воспоминания, но ощущение реальности было поразительным.

– Протокол Резонанс – единственный путь, – сказал кто-то за его спиной.

Алекс обернулся и увидел высокого мужчину с седыми висками и пронзительными голубыми глазами. Архитектор, пронеслось в его сознании.

– Вы понимаете риски? – спросил Алекс, но это был не совсем его голос. Он был наблюдателем в своем собственном теле, словно смотрел фильм от первого лица, не контролируя действий.

– Риск неизбежен при эволюционном скачке, – ответил седовласый мужчина. – Но альтернатива – медленная деградация, вымирание. Узлы Нексуса – ключ к новой эре. К интеграции, которая изменит само понятие человеческого опыта.

– А близнецы? – спросил голос Алекса. – Что будет с ними после активации?

Лицо Архитектора смягчилось, в глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.

– Они станут мостом между мирами. Якорями новой реальности.

Сцена снова изменилась. Теперь Алекс видел себя и еще кого-то – молодую женщину с его лицом, но с длинными волосами и более мягкими чертами – внутри прозрачной камеры, наполненной мерцающим светом. Их руки были соединены, а вокруг них пульсировали кольца энергии.

Сара, понял он. Это была его сестра. И это был момент активации их имплантов.

– Протокол Резонанс инициирован, – объявил механический голос. – Синхронизация узлов на уровне 99.1%. Критическая масса достигнута.

Вокруг близнецов воздух начал словно дрожать, искажаться. Кольца энергии вращались все быстрее, сливаясь в сферу чистого света.

– Не отпускай, – прошептала Сара, сжимая его руку крепче. – Что бы ни случилось, не отпускай меня!

Но свет становился невыносимым, болезненным. Алекс чувствовал, как его сознание начинает растворяться, расширяться, выходя за пределы тела. Он пытался удержаться за руку сестры, но их пальцы медленно разъединялись.

– Сара! – закричал он, чувствуя, как связь рвется.

А затем был только свет. Ослепляющий, всепоглощающий. И осознание того, что мир вокруг него фундаментально меняется.

Резонанс.

– Алекс! Алекс, вернись!

Голос пробивался сквозь свет, настойчивый, встревоженный. Не из воспоминания, а из настоящего.

– Алекс! Следуй за моим голосом. Ты в информационном потоке. Это опасно. Вернись!

Зои. Это была Зои. Алекс попытался сосредоточиться на её голосе, использовать его как якорь, чтобы выбраться из водоворота воспоминаний и данных.

– Я не могу… – прошептал он, чувствуя, как его сознание рассеивается, растворяется в потоке.

– Можешь! – настаивала Зои. – Твой узел – часть тебя, не ты – часть узла. Контроль. Удержи границы своего сознания.

Он почувствовал прикосновение – реальное, физическое – к своему затылку. Прохладные пальцы Зои легли на шрам от импланта, и от этого контакта словно распространились волны стабильности, сдерживающие хаос информационного потока.

Алекс сосредоточился на ощущении её прикосновения, на звуке её голоса. Медленно, с огромным усилием, он начал восстанавливать границы своего сознания, отделяя себя от потока данных.

Свет начал тускнеть. Водоворот замедлился. Он почувствовал свое тело – тяжелое, материальное, существующее в физическом мире, а не в информационном пространстве.

Когда Алекс наконец открыл глаза, он обнаружил себя на полу убежища Зои, судорожно хватающим ртом воздух, словно после долгого погружения под воду. Над ним склонилась Зои, её лицо было напряженным, светящиеся узоры на коже пульсировали с высокой частотой. Её пальцы все еще касались его затылка, создавая странный ощущение заземления, якоря в физической реальности.