– Она встала между нами. Разве ты не видишь? У нас есть свои дела! Посмотри, сколько вокруг нереализованных тачек! Вспомни про ту крупную партию, которую мы пытаемся получить. Вспомни про Мурата! Он же спустит на нас всех собак! Начиная от федералов, заканчивая нашими врагами.

– Я помню... – отступаю к лестнице. – Лика поедет с нами, и это окончательное решение!

Всё, блять! Я наигрался в пустые препирательства! Хочу эту девчонку, чёрт возьми! Может, позже она и встанет мне поперёк горла, но не сейчас.

И чем упорнее брат пытается её сплавить, тем более бескомпромиссным я становлюсь.

Иду наверх, намереваясь найти Лику и запереться с ней в комнате. Пусть эта крошка разденется для меня и расслабит. А после мы обсудим с ней предстоящий перелёт из пункта А в пункт Б. Лететь придётся на частном самолёте. С обычного рейса нас могут снять из-за неё, раз уж поисками задался бывший глава города, который сам, к слову, в бегах.

Не нахожу Лику ни в гостиной, ни в столовой. А вот Адам идёт за мной по пятам.

– У меня есть другой вариант, Али. Раз уж ты так не хочешь отдавать её Боярову.

Торможу и нехотя оборачиваюсь. Замечаю в руке брата шприц.

– Я договорился с одной клиникой. Её положат туда без документов. Подержат какое-то время, потом отпустят.

– Какой, нахуй, клиникой? – взрывает меня.

– Психиатрической, – спокойно отвечает брат, постукивая пальцем по шприцу. – Вот это её отключит. Очнётся уже в больничке. Санитары там просто душки, – азартно улыбается Адам. – Горева выйдет оттуда с острым желанием всё забыть. И про нас в том числе.

Я не успеваю и рта раскрыть... Не успеваю сказать брату, что он может воткнуть этот шприц в свой зад, как, откуда не возьмись, появляется Лика. Она бросается на брата с воплями дикой разъярённой кошки. Из её рта льётся ругань. Саданув Адама по шее и щеке ногтями, она выбивает шприц из его рук.

Брат смотрит на неё обезумевшим взглядом. Хватает за горло и поднимает в воздух. Вмазав ему по предплечью, заставляю отпустить девчонку. Та судорожно вдыхает и вновь пытается на него наброситься. Мне приходится оттащить её и закинуть на своё плечо.

– Вы больные оба! – орёт Лика, извиваясь. – Ложитесь в дурку сами! Туда вам и дорога!

Адам потрясённо молчит, и я понятия не имею, что у него в голове. Наверное, впервые в жизни я не чувствую своего брата так, как должен чувствовать своего близнеца.

С Ликой на плече иду наверх. Меня тоже бомбит от её выходки. Швыряю на кровать. Она тут же шмыгает к изголовью и вжимается в него испуганной мышью.

– Ооо... А теперь тебе стало страшно? – в бешенстве рычу на неё. – Ты какого хуя делаешь?

– Спасаю свою жизнь! – кричит она.

– Твоей жизни ничего не угрожает, идиотка!

– Я всё слышала! Он хочет усыпить меня и отправить в психушку.

– Я этого не позволю!

– А я тебе не верю!

И мы оба орём, да. Словно женаты лет сто и ссоримся сейчас из-за банальной ревности. Или чё там делят женатики?

Лика встаёт на колени, подползает к краю и снова кричит:

– Кто ты такой, чтобы я доверяла свою жизнь тебе? Ты такой же псих, как твой брат!

– Тогда вали отсюда!

Крыша моя окончательно съезжает, и я распахиваю дверь.

– Всё, пошла нахрен! Может, повезёт, и не столкнёшься с врагами своего отца! Может, повезёт, и мой брат не всадит в твою задницу снотворное! Давай, вали! Задолбала...

Она ошарашенно хлопает глазами. Ставит одну босую ногу на пол, потом вторую. Быстро выскальзывает за дверь, и я тут же от души въёбываю ею.

Всё! Адам прав! Хватит! Какого чёрта меня замкнуло на этой принцессе? Пусть валит! Её проблемы мне до лампочки!

Не проходит и пяти секунд, как дверь вновь открывается, и Лика возвращается в спальню. Она не смотрит на меня. Подходит к кровати и начинает раздеваться. Очень торопливо. Словно боится передумать. Срывает майку. Потом джинсовые шорты падают к её ногам. Красный кружевной комплект идеально подчеркивает стройную фигурку. Золотая серёжка с брюликом в пупке ловит солнечный луч, бьющий в окно, завораживая меня ещё больше. Да и вообще, вся её кожа будто светится, напоминая шёлк. Хотя она и наощупь такая.