Цин Мэй посмотрела на него своими чистыми глазами. «Я всегда была здесь. Этот остров – мое сердце. Я выросла из Небесного Цветка, который когда-то упал с Небес и пустил здесь корни. Моя жизнь связана с ним».

Тянь Лин задумался. Сказки о упавших Небесных Цветках существовали, но он никогда не думал, что это может быть правдой. И уж тем более, что такой цветок может дать жизнь столь прекрасному и сильному духу.

«Ты не боишься одиночества?»

Цин Мэй наклонила голову. «Одиночество – это просто отсутствие других. Но я никогда не была по-настоящему одна. У меня есть остров, туман, цветы, духи. Они – моя семья. И… теперь есть ты».

Ее простота поражала его. В его мире одиночество было неизбежной частью высокого положения, ценой власти. Но ее одиночество было выбором природы, уединением, наполненным жизнью.

Тянь Лин начал понемногу двигаться, сначала просто садиться, потом стоять, а затем и делать короткие прогулки с помощью Цин Мэй. Он чувствовал, как его Бессмертная сила медленно возвращается, но рядом с ней он не спешил полностью облачаться в ауру Принца. Впервые за свою долгую жизнь он мог быть просто… собой. Без титулов, без ожиданий, без бремени Небесного Трона.

Он увидел Цин Мэй не как существо низшего статуса, хотя по иерархии Небесного Царства духи цветов стояли намного ниже Бессмертных Императорского рода, а как удивительное создание, чья чистота и мудрость, рожденная из гармонии с природой, превосходила многие знания, полученные им из древних свитков. Она, в свою очередь, видела в нем не только раненого Бессмертного, но и человека, насколько Бессмертный может быть человеком, – того, кто устал от своего мира, кто ищет покоя и понимания.

Они проводили часы, просто сидя рядом. Он наблюдал за тем, как туман меняет оттенки, как свет пробивается сквозь кроны деревьев, как лепестки цветов раскрываются под нежным прикосновением Цин Мэй. Она слушала его рассказы о звездном небе, которое она никогда не видела сквозь вечный туман острова, о мирах, полных суеты и перемен.

В этих днях спокойствия, вдали от мира и времени, между Принцем Небес и Феей Цветов росло нечто новое. Это еще не была всепоглощающая страсть, которую воспевают в легендах. Это было нечто более тихое и глубокое: взаимное уважение, искренняя симпатия и чувство удивительной легкости и гармонии, когда они были вместе. Тянь Лин, всегда сдержанный и контролирующий себя, обнаружил, что рядом с Цин Мэй он может улыбаться. Цин Мэй, всегда одинокая, почувствовала тёплые дружеские отношения, о котором даже не знала, что скучает.

Остров Туманов стал их маленьким, секретным миром. И в этом мире, где не действовали законы Небесного Дао и не имели значения статусы, два существа из разных реальностей начали находить друг в друге то, чего им обоим так не хватало: понимание, принятие и спокойную, растущую привязанность. Привязанность, которая, как семя в плодородной почве, готова была расцвести во что-то гораздо большее.

Недели, которые для Тянь Лина ощущались как бесконечные, умиротворяющие мгновения, сменялись на Острове Туманов. Его Бессмертное тело, могучее, хоть и ослабленное, восстанавливалось с удивительной скоростью, подпитываемое чистой ци острова и целительной силой Цин Мэй. Он уже не был прикован к земле. Теперь он мог сидеть, ходить по мягкому мху, исследовать небольшие участки острова под нежным руководством своей спасительницы.

С каждым днем он чувствовал, как тяжесть Небесного Двора, бремя долга и ожиданий, отступает все дальше, словно растворяясь в окружающем тумане. Здесь не было иерархии, не было лести или интриг, не было необходимости поддерживать образ безупречного Принца. Была только тишина, красота природы и присутствие Цин Мэй.