– Ты опять, пап, за своё! Не хочу больше слушать это!
С этими словами Коля резко встал и выбежал из гостиной к себе в комнату, а Алексей Савельевич отправился на кухню.
И вот прошло всего нескольких часов, как это случилось. В их дом пришла беда в виде сотрудников НКВД и понятых. Они появились на рассвете, как воры, тихо подъехав на своём «чёрном воронке», тихо, чтобы не разбудить мирно спящих советских людей, прокрались по лестнице, но в квартиру уже вошли громко, как хозяева.
Лейтенант брезгливо двумя пальцами взял протянутый ему паспорт, лениво открыл его, бегло взглянул на первую страницу, а затем так же бегло кинул взгляд на Алексея Савельевича, сверяя его лицо с фотографией. Затем, убрал паспорт в свой планшет и чётко, печатая каждое слово, и глядя, как удав, в глаза своей жертве, произнёс парализующую каждого честного советского «кролика» фразу:
– Жирков Алексей Савельевич, именем Российской Советской Федеративной Социалистической республики вы задержаны по подозрению в совершении преступления по статье 58 пункты 3,6,7 и 11. Вот два постановления: на ваш арест и обыск. – Лейтенант достал из планшета два листка бумаги и протянул их Алексею Савельевичу.
Коля посмотрел на отца и поразился состоянию его лица. Там не было волнения или испуга. Там не было вообще никаких эмоций. Это было лицо мёртвого человека. Белое, как потолок и совершенно неподвижно-отсутствующее.
– Гражданин Жирков, вы слышите, что я вам сейчас сказал? – лейтенант, повысив голос, опять обратился к Алексею Савельевичу, продолжая протягивать ему оба постановления.
– Алексей, что с тобой? – Мария Семёновна сделала движение по направлению к мужу, но тут же была остановлена грозным окриком лейтенанта:
– Стоять, гражданка! Подходить и общаться с задержанным запрещено! Я ещё раз повторяю свой вопрос, гражданин Жирков: вы в состоянии ознакомиться с постановлениями и в дальнейшем содействовать следственно-оперативным мероприятиям?
Алексей Савельевич стал приходить в себя. Дрожащей рукой он взял из рук следователя бумаги и без очков стал всматриваться в текст. Затем поднял глаза, отложил бумаги на стол и дрожащим голосом ответил:
– Д-да! Делайте, что вам угодно!
Лейтенант резко повернулся на каблуках в сторону Уварова и молча дал знак рукой начинать обыск.
Глава 2
Иосиф Бесарионович Джугашвили
Конец лета 1941-го года. СССР. Москва.
Было уже за полночь, когда Сталин, резко отвернувшись от окна, увидел столь долгожданного Штауфера. Тот появился как всегда незаметно, хотя был с нетерпением ожидаем каждую ночь уже в течение двух месяцев. Коба вздрогнул от неожиданности, затем быстро пришёл в себя, пыхнул трубкой, вытряхнул её в пепельницу и отложил её в сторону. От того, как этот бес всегда незаметно появлялся в строго охраняемом кремлёвском кабинете вождя всех народов, Сталину было всегда, до мурашек по коже, непонятно и страшно. Ещё более пугало Сталина то, как Штауфер приводил сюда к нему для разговора тех, кто был несколько ниже рангом, и общение с кем должно было бы для всех оставаться строжайшей тайной. А к тем, кто был выше Кобы в этой иерархии, Штауфер, через какой-то внезапно возникающий из ниоткуда портал, переносил его самого. И что ещё было шокирующим для сознания Сталина, так это то, что его учитель и хозяин часто имел разный облик, за которым всегда скрывалась одна и та же Сущность.
Раньше, сразу после заключения их Договора, в то время, когда Коба так гладко шёл к обещанной ему Штауфером неограниченной власти, устраняя одного за другим своих конкурентов, он ждал этих встреч с нетерпением. У него был азарт. Азарт достижения цели. Ему было интересно, и порой даже весело наблюдать, как сходили в небытие те, с кем этот бес несколько ранее подписал Договор и которые стали ему уже не нужны. Таких людей было много, разных уровней, рангов и должностей. Одни были молоды, другие уже успевали дожить до преклонного возраста. Но они все жаждали его трона или хотя бы места рядом с ним. Те, кто был помельче, жаждали неограниченной власти на своём уровне. Все, практически все, кроме самых верных, безропотных и бездарных его соратников, отправились или в мир иной, или осваивать неосвоенные земли необъятной страны. Но список врагов бесконечен, и самый главный недобитый враг был долгое время в Мексике. Почему Коба выпустил тогда его из страны? Почему проявил такую небрежную слабость? Сталин часто думал об этом. И часто спрашивал у Штауфера разрешения решить эту проблему раз и навсегда. Но тот всегда отвечал, что договор с Бронштейном ещё пока не истёк. «Всему своё время, Иосиф! – успокаивал его Штауфер. – Здесь пока ещё не ты распоряжаешься жизнями и душами наших солдат!». И Иосифу, скрепя зубами, приходилось терпеть. Несколько раз он пытался втайне от своего беса-смотрителя самостоятельно попробовать решить эту проблему, но бес видел всё, и планы Кобы всегда разрушались, как карточный домик. Пока, наконец, разрешение не было получено… но, как считал Коба до самой своей смерти, слишком поздно.