Бесов рай Наум Баттонс
© Наум Баттонс, 2025
ISBN 978-5-0067-0877-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вступление от автора
Эта книга – не манифест. Это не призыв. И уж точно не руководство к действию.
Это моя попытка осмыслить ад земной, в который превратилась история двадцатого века, и попытка заглянуть в бездну, не чтобы поклониться ей, но чтобы её понять. Чтобы будущее – не повторило ошибок прошлого. Но, как это всегда бывает, когда я стал долго смотреть в эту бездну – в ответ бездна внимательно посмотрела внутрь меня. Что из этого получилось – судить вам самим.
В этом романе всё предельно честно. Для меня, во всяком случае. Все провокации, резкие суждения, шокирующие тезисы и гипотезы – произносятся устами Беса. Они – не моя прямая речь! Они – зеркало, в котором отражается тень, вырастающая там, где человек перестаёт думать и начинает поклоняться идолу. Любому – будь то нация, вождь, религия или даже «добро», возведённое в абсолют. «Бесов Рай» – это моя фантазия на тему о том, что Гражданская война в русском доме продолжается до сих пор, что она не закончилась внутри этого дома, даже при том, что на его фасаде видна только стабильность, мир и всеобщая взаимная любовь друг к другу. Но эта война, тлеет в каждом из нас, потому что финального примирения внутри народа никогда не было.
Я не прошу вас верить и соглашаться. Я прошу вас думать. Я рекомендую – читайте это не глазами обиженного, не духом раненого, не умом «всезнайки, постигшего все истины», а сердцем свободного человека. Освободите себя от догм – национальных, религиозных, партийных – и попробуйте осознать: зло редко приходит в чёрном. Оно чаще – в мундире, с хоругвью, с гимном и самой добродетельной скрепой. Оно чаще – в улыбке и с речами о спасении, мире и обещанием стабильности и процветания. Оно всегда на словах несёт нам «мир, но не меч».
События, связанные с определённой местностью и некоторыми персонажами взяты из воспоминаний моих самых близких родственников, которые во время Великой Отечественной войны жили на этой территории, оккупированной немцами с 1941 по 1943 год. Поэтому доказать историческую достоверность некоторых событий мне уже не представляется возможным. Живых свидетелей уже не осталось. Всё остальное, в том числе, события, связанные с действиями таких персонажей, как Сталин и Гитлер, их размышлениями и тем более идея: об их тайном союзе – вымысел автора, в которого «долго смотрела бездна». А дальше, пусть каждый думает и делает свои выводы: в чём «Ложь и Отец Лжи» прав, а в чём – путает и искушает! Зеркало, в котором отражена вся наша реальность перед вами!
Названия некоторых деревень и фамилии некоторых персонажей так же вымышлены.
Это роман не о прошлом – это роман о вас. И о тех, кто придёт после вас. О тех, кто захочет знать: как это было возможно?
БЕСОВ РАЙ
«Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч…»
– Евангелие от Матфея 10:34
«Не думайте, что я пришёл принести меч на землю; не меч пришёл я принести, но мир…»
– Из поучений Штауфера
«Бес никогда не приходит как бес. Он всегда – спаситель, учитель или реформатор.»
– Из действий Штауфера
«И бесы, выйдя, вошли в свиней; и стадо бросилось с крутизны в море…»
– Евангелие от Марка 5:13
Глава 1
Молох
1938-й год. СССР. Город Тула.
Коля проснулся от сильного стука и резкого, непрекращающегося звонка. Грубый голос требовал немедленно открыть дверь. Ярким солнцем в глаза ударил включённый отцом свет и первое, что увидел Коля, это мертвенно-бледное лицо папы. Ему показалось, что отец уже умер, так как его лицо не выражало никаких эмоций. Алексей Савельевич стоял посреди комнаты, как призрак, и безучастно смотрел в коридор, в темноте которого грохотала под ударами дверь. Из родительской спальни, закутываясь в длинный платок, в одной ночной рубашке выбежала мать. Она, взглянув на мужа остановилась, как вкопанная, а затем бросилась к нему и обняла. Где-то внутри себя Коля стал понимать, что в их дом пришло горе. Непоправимое, неотвратимое, неожиданное для него горе и осознание того, что вся его недолгая пятнадцатилетняя жизнь сейчас рушится и меняется раз и навсегда.
Комок подступил к горлу и слёзы стали наворачиваться на глаза сами собой. Он подбежал к родителям и тоже обнял их.
– Надо открывать, Маш, – отец, слегка отстранив жену, прижал к себе одной рукой сына. – Иди, а то сейчас дверь выломают.
Мария Семёновна медленно, вытирая на ходу слёзы, ушла в коридор, и буквально через полминуты Коля услышал требовательный голос:
– Жирков Алексей Савельевич здесь проживает?
Коля не слышал ответа мамы. По всей видимости, у неё просто не хватило сил на ответ. Впрочем, как и на второй вопрос: «Он дома?». В коридоре раздался топот сапог, и в гостиную бесцеремонно вошло четверо вооружённых людей в форме НКВД. Старший по званию, молоденький лейтенант, бегло оглядевши комнату, обратился к хозяину дома:
– Вы будете Жирков Алексей Савельевич?
Отец, всё так же крепко прижимая Колю, стоял и ничего не отвечал.
– Я ещё раз повторяю свой вопрос, гражданин? Вы будете Жирков Алексей Савельевич?
Отец встрепенулся, и отстранив сына, ответил:
– Да! Я Жирков Алексей Савельевич! А в чём, собственно говоря, дело, товарищи?
– Паспорт предъявите, гражданин! – старший, не обращая внимания на вопрос, продолжил процедуру ареста.
– Да, сейчас, сию минуту, товарищи! – Алексей Савельевич засуетился и стал искать в карманах своей пижамы паспорт. Он явно находился в какой-то прострации. – Его здесь нет…. А где же он? Господи! Сейчас, сейчас, товарищи! Что же это?! Маш! Где паспорт-то мой?
– Да я ж откуда знаю-то? Ты же его всегда с собою носишь. Может в портфеле твоём, а может, в пальто… – мама ответила с какой-то скорбью и болью в голосе и уже направилась опять в прихожую, чтобы посмотреть паспорт в пальто, но грубый окрик старшего группы остановил её:
– Стоять!.. Шевченко!.. Принеси пальто!
В этот момент в квартиру вошли ещё четверо. Двое конвойных и двое понятых. Понятыми оказались соседи по лестничной клетке, пожилые люди: Светлана Владимировна и Арнольд Сергеевич Ложкарёвы. Они были растеряны и плохо понимали, что здесь, в столь поздний час, происходит.
– Вот, понятых привёл, товарищ лейтенант, – доложил вновь пришедший сержант. – С чего обыск начнём?
– Погоди, успеем! Он ещё пока документ предъявить не может! Шевченко, да где ты там? – лейтенант уже явно стал раздражаться.
– Товарищ, лейтенант! Я вспомнил! В портфеле он моём… разрешите, я достану…. – Алексей Савельевич дрожащим голосом, почти заискивающе обратился к молодому лейтенанту.
Лейтенант, смерив его с головы до ног надменным взглядом, лёгким кивком головы в сторону портфеля дал своё разрешение. Но когда отец наклонился для того, чтобы взять в руки портфель, снова последовал грубый окрик лейтенанта:
– Стоять!.. Уваров!
– Слушаю, товарищ лейтенант!
– Возьми портфель и достань паспорт гражданина!
Уваров, рядовой конвойной службы, не торопясь подошёл к Алексею Савельевичу, слегка отодвинул его в сторону, открыл портфель и, покопавшись в нём, достал паспорт. Затем отдал его в руки хозяина и жестом велел передать его лейтенанту.
Коля, ничего не понимая, смотрел на всё происходящее широко открытыми от ужаса глазами. Его разум отказывался воспринимать происходящее, как реальность. Ему казалось, что это кошмарный сон, фантазия, которая вот-вот сейчас рассеется, как утренний туман.
Ещё вчера вечером ничего не предвещало такого резкого поворота в размеренной, спокойной и даже, в счастливой жизни их обычной советской семьи. Всё было как обычно, только за ужином у Коли с отцом состоялся тяжёлый разговор. Папа пришёл с работы и все сели за стол. Сейчас Коля начинал припоминать, что отец всё-таки был какой-то не такой, как обычно. Впервые он почему-то не спросил, как у Коли дела в школе. На вопросы матери отвечал как-то однозначно, порой, даже рассеяно, часто переспрашивая её.
– Пап, ты сильно устал? – Коля всё-таки решил обратить на себя внимание. – Ты знаешь, сегодня нас спрашивали, кто кем после школы стать хочет… – Коля, не видя никакой реакции со стороны отца, переглянулся с мамой. Та слегка кивнула головой, как бы давая своё согласие на то, чтобы Коля продолжал рассказывать папе о том, что сегодня происходило в его жизни. – Пап, тебе интересно?
– Да, Коляша, конечно. Продолжай, пожалуйста.
– Так вот! Я сказал, что мечтаю стать «сталинским соколом». То есть лётчиком хочу стать…
– Я знаю, Коляш, кто такие «сталинские соколы». А ты хорошо подумал?
Коля недоумённо посмотрел на отца. Тот, перехватив его взгляд, спохватившись, продолжил уже в каком-то оправдательном тоне:
– Это, конечно, здо́рово, Коляша, что ты хочешь выбрать именно эту профессию. Это даже очень правильно. Страна сейчас сильно в этом нуждается. Но признайся сам себе, что ты по своей натуре не военный человек. И не было у нас в роду никогда военных.
– Ну и что, пап, из того, что не было…. Вот у Вальки Норкина в роду до революции тоже никогда никто не воевал. Торговали только…. А как революция позвала, так отец его боевым красным комиссаром стал; Деникина, а потом Врангеля бил. За Перекоп орден Красного Знамени получил. А брат его старший, сейчас в НКВД нашем тульском служит…. А ведь если посмотреть на него, когда он по «гражданке» одет, то какой он капитан госбезопасности? Маленького роста, худенький…. А взять хотя бы самого товарища Ежова?.. Я, пап, до окончания школы ещё успею свою физическую форму подтянуть до нужных требований….
