– Мириам…

– Ника, – поправила она. – Моё настоящее имя Ника. И после сегодняшнего вечера я буду либо вашим проводником в невозможные миры, либо воспоминанием о странной неделе в Египте. В любом случае вы заслужили знать моё настоящее имя.

Она ушла прежде, чем он успел ответить. Белое платье трепетало на морском ветру, как крылья. Джонни остался на пляже с фотографией дяди-двойника, чувствуя на плечах груз судьбы – словно мантию, которую он не был уверен, хочет ли носить.

Остаток дня пролетел в лихорадочной подготовке. Он перечитывал дневники отца, ища упоминания о Маттиасе – находил только пробелы, которые теперь казались красноречивыми. Пытался отдохнуть, но не мог. Пытался есть, но еда превращалась в песок во рту.

Наконец наступил вечер. Лекция проходила в небольшом зале при музее – камерном пространстве человек на пятьдесят. Но когда Джонни вошёл, он понял – это не обычная туристическая презентация. У собравшихся было особое качество – напряжённое присутствие тех, кто видел больше поверхности вещей.

Он нашёл место в задних рядах, высматривая Нику. Она вошла, когда гас свет, и проскользнула рядом без слов. Её рука нашла его в темноте, и он сжал её как спасательный круг.

Доктор Рашид оказался не таким, как ожидал Джонни. Молодой, лет сорока, с лицом смешанного происхождения – египетское, конечно, но с чем-то ещё, что делало его черты почти знакомыми.

– Добрый вечер, – начал доктор Рашид с лёгким акцентом, но чётко. – Сегодня мы поговорим о том, что официальная археология предпочитает игнорировать. О цивилизациях до династий. О знании не потерянном, а скрытом. О родах, несущих больше, чем просто гены.

Экран за ним ожил изображениями – не обычные пирамиды и саркофаги, а символы, от которых у Джонни перехватило дыхание. Те же спирали, что Ника чертила у него на щеке. Те же узоры, что образовывал коралл в подводном амфитеатре.

– Эти символы, – продолжал доктор Рашид, – появляются в культурах, которые якобы не контактировали друг с другом. От Египта до Перу, от Индии до Ирландии. Всегда в местах силы. Всегда связаны с водой. Всегда под защитой семей, передававших эту миссию из поколения в поколение.

Лекция продолжалась с академической точностью, но содержание было революционным. Доктор Рашид представил доказательства существования додинастической цивилизации, достигшей чего-то большего, чем технология – слияния сознания и материи, дававшего способности, которые современная наука назвала бы невозможными.

– Они не исчезли, – утверждал он. – Они рассеялись. Посеяли знание в родовых линиях по всему миру. Создали то, что можно назвать генетической библиотекой, спящей до момента активации.

– Какими условиями? – спросил кто-то из зала.

– Воздействием определённых частот в священных местах. Переживаниями, расширяющими сознание. Встречей с другими носителями дополняющих генетических ключей. – Его взгляд нашёл Джонни в толпе и задержался. – Близостью к особым артефактам, резонирующим со спящими кодами.

Экран сменился – фотография заставила руку Джонни сжаться на руке Ники. Тот же вход в гробницу с утренней фотографии, но чётче. И над входом был виден символ – тот самый, что на грузиле для дайвинга, на рифе, повсюду.

– Эта гробница, – сказал доктор Рашид, – была открыта Эриком и Маттиасом Мюллер в 1987 году. То, что они нашли внутри, изменило их. Маттиас вошёл первым и пробыл внутри три дня. Когда вышел, он больше не мог говорить на современных языках. Только на древнеегипетском и чём-то ещё – более древнем. Он исчез в пустыне две недели спустя, следуя голосам, которые слышал только он.