«Что теперь с этим делать? – размышлял Казаринов, уныло глядя на тусклый фонарь, висевший как раз около калитки Нининых родителей. – За один день столько новостей. Тут бы одну переварить. Не удивлюсь, если выяснится, что сестры и мать третировали Лизу. Не могла же она вот так просто бросить меня? А еще сын и Элла. Как вести себя с ребенком, еще понятно, а вот его мама? Как быть с ней? Жениться, чтобы Антошка рос в полной семье? Или лучше навещать? Тут Элла права. Жить вместе с нелюбимым человеком – та еще каторга. Может, и не стоит мучить себя ради ребенка. Все равно вырастет, не поблагодарит. А жизнь, единственная и неповторимая, из яркого приключения превратится в рутину. Хотя с Элкой трахаться прикольно. Такая податливая и нежная». Влад вспомнил, как занимался любовью с Лизой, и тяжело вздохнул. Утонченная и изысканная любовница не любила эксперименты и считала самым важным собственное удовольствие, нимало не заботясь о партнере. На фоне Элки, бескорыстно дарящей любовь, Лиза казалась эгоисткой.

«Можно на одной жениться, а к другой приезжать время от времени. Да и Антошка – отличное алиби!» – Казаринов тяжело вздохнул, все еще не понимая, почему сидит под калиткой в Тарнаусе. Он через силу поставил ногу на газ и завел двигатель.

Часы, мигающие синими цифрами, показывали половину первого ночи.

«Езжай домой спать», – велел сам себе Влад.

За своими глупыми размышлениями он не заметил, как на первом этаже дома напротив колыхнулась занавеска.

Мать Нины Тарантуль с сомнением посмотрела на часы, потом снова на большую черную машину, припаркованную около соседей, и решительно сняла трубку.

– Нина, я не разбудила? – опасливо осведомилась она и, получив заверения, что никто еще не ложился спать, даже Катюшка, продолжила:

– Около Эллы весь вечер стоял незнакомый автомобиль. Ну знаешь, такой, как у Миши. Потом уехал. А сейчас снова стоит. Только никто не выходит. Человек сидит внутри. Следит за домом, что ли?

– А номер ты видишь, мам? – насторожилась Нина и, схватив ручку, записала цифры, что продиктовала мать.

– Что случилось? – поинтересовался Цесаркин. – Что-то с тещей?

– Пробей номер, пожалуйста, – попросила Нина и наскоро передала информацию мужу.

– Ну, во-первых, – вздохнул Денис. – Положим, я знаю, чья эта машина. Твоей Элке точно ничего не грозит. А во-вторых, ты заметила, где записала номер? Это вообще-то исковое заявление…

– Ох, прости, – пробормотала ни капли не раскаиваясь Нина и хитро глянула на мужа. – Дёнь, а кто это приезжал к Элле? Ну скажи… Кто-то из твоих клиентов?

– Да я и сам не пойму, Нинуль, – хмыкнул Цесаркин и тут же уставился на жену, пораженный догадкой. – Трахни в бок меня, медуза! – расхохотался он.

– Денис, – Нина застыла в недоумении. – Что?

– Ай да теща, – восторженно протянул он. – Такое дело раскопала. Придется проставиться.

– Цесаркин, будь человеком, – начала терять терпение жена и запустила в Дениса подушкой.

Известный адвокат, пораженный попавшим в него снарядом, упал навзничь на постель и притворился убитым.

– Теперь и вовсе ничего не скажу, – пробормотал он, приоткрыв один глаз, а когда Нина, смеясь, нависла над ним, сгреб в охапку и принялся целовать.

7. Глава 7.

Огромный бизнес-центр, расположенный на пересечении основных магистралей города, светился рекламой. Людмила Казаринова неуверенно вошла в просторный холл с мраморными колоннами и даже застыла на месте. Арендовать в таком здании офис выходило в копеечку, а уж купить целый этаж, как это сделал ее брат, представлялось вообще заоблачным богатством. На ватных ногах она дошла до лифта и, войдя внутрь с целой толпой, сосредоточилась на электронном табло. Третий этаж… седьмой… двенадцатый… Когда лифт остановился на нужном тринадцатом и бесшумно распахнул дверцы, Мила замерла в нерешительности и, взяв себя в руки, сделала шаг навстречу неизвестности.