«Даже если брат выгонит тебя, не облезешь, – саму себя предупредила она. – А он не посмеет. Просто может отказать в работе. Вчера, когда предлагал, ситуация казалась совершенно иной!»

Мила осторожно прошла по коридору. Заглянула сначала в одну дверь, потом в другую. К своему стыду, брата на работе навещать не приходилось. То ли дело Кристинка! Та сразу сунула нос. Сначала в проект, когда центр только строился и Влад выбирал подходящую недвижимость, потом во время ремонта несколько раз приезжала с братом – контролировала процесс. Да и когда «Верный глаз» переехал в новое помещение, нет-нет заглядывала проведать Казаринова.

– Вам кого? – раздался за спиной требовательный голос.

– Владислава Алексеевича, – промямлила Мила и добавила поспешно: – Я его сестра.

– Все мы люди и сестры, и братья, – философски заметила степенная дама средних лет и бросила напряженно: – Сестра у него умерла. А вы, собственно, по какому вопросу?

– По личному, – процедила Мила и уже собралась объяснить, что у Влада две сестры, как тетка, смерив ее жалостливым взглядом, махнула в конец коридора. – Приемная там.

Мила решительно двинулась вперед, а недовольная мадам зашла в кабинет рядом. Приемная оказалась большой светлой комнатой с панорамными окнами и аквариумом во всю стену. По углам стояли какие-то пальмы, вились замысловатые лианы.

А из-за высокой стойки виднелся хвостик рыжих волос. У Милы екнуло сердце.

«Наверное, уже взял кого-то!»

Ей хотелось убежать, но она нашла в себе силы сделать шаг и, негромко кашлянув, осведомилась:

– А Владислав Алексеевич на месте?

Хвостик подернулся, и над стойкой сначала показалось миловидное личико, а затем и сама девушка.

«Красивая, фигуристая, – уныло хмыкнула про себя Милка. – Не то, что я!»

– Вы Людмила? – бойко осведомилась девица. – А я вас жду! Меня Владислав Алексеевич попросил ввести вас в курс дела. Я раньше тут работала, а потом перешла в финансово-экономический отдел.

– А где сам Влад…Владислав Алексеевич то есть?

– Занят, очень занят, – пресекла любые вопросы девушка и представилась: – Меня Яна зовут.

Когда через полчаса из кабинета с криками «Мать вашу! Вы мне весь проект загубите!» выскочил Казаринов, Мила уже бойко печатала какое-то письмо заказчику.

– Пришла все-таки, – пробурчал младший брат, любивший в детстве есть из ее тарелки, и на всех скоростях промчался мимо. Где-то вдалеке слышались его крики и угрозы намотать кишки на уши.

– И часто у вас так? – поинтересовалась Мила, пораженная переменой в брате.

– Постоянно, – отмахнулась Яна. – То дизайнеры с фотографами налажают, то решит, что его обокрали, тогда мы по стенке ходим.

– Обокрали? – изумилась Мила. – И такое бывает?

– Нет, – отмахнулась Яна. – Что-нибудь забудет, не так посчитает, потом кричит. Но главный бухгалтер ему все по полочкам разложит, удовлетворит.

Миле не понравилось, что так насмешливо говорят о ее брате, но она сдержалась, решив, что странно в первый час работы что-то доказывать.

– Дома он не такой, – пробормотала она чуть слышно.

– Дома? – переспросила Яна и насупилась. – А вы кем ему приходитесь?

– Родная сестра, старшая, – поставила все точки над «ё» Мила.

– Ой, – обеспокоилась Яна. – Он не предупредил, а я вам наболтала лишнего. Вы уж не выдавайте меня! Пожалуйста! А то уволит…

– Я не скажу, – пообещала Мила и замерла, увидев дорогого брата, застывшего в дверях.

– Кстати, Милочка, – пробормотал он. – Зайди ко мне!

Это прозвучало как-то по-барски, и Милу передернуло. Сразу вспомнилась Хоботова из «Покровских ворот» с ее «Послушайте, милочка!».

– Людочка, – на автомате поправила она, заходя в святая святых. И остановилась, пораженная огромными черно-белыми фотографиями, обклеенными по трем стенам. А вместо четвертой красовалось широкое панорамное окно, из которого открывался потрясающий вид на город, реку и Тарнаусское искусственное озеро вдали.