По переулку Саркисов вышел на торговую улицу и сориентировался: в трех кварталах отсюда на набережной его ждал Мамедов в синем «шевроле».

В VIP-зале международного аэропорта Никосии в одиночестве скучал советник по культуре посольства Демократической Республики Афганистан во Франции Омар Газали. Он возвращался на службу после отпуска и сейчас ждал, когда объявят посадку на рейс «Никосия – Париж». Фамагуста полюбилась ему своей относительной дешевизной, и он частенько проводил здесь уикенды, кроме того, здесь у него были кое-какие дела, которые он выполнял по просьбе одного очень влиятельного афганского шейха.

Объявили посадку, и тут же в VIP-зале появился улыбчивый стюард, который пригласил господина Газали в самолет. Посол наклонился за небольшой сумкой, стоящей на полу.

– Месье, позвольте, я помогу вам, – с этими словами стюард взял сумку посла и понес ее к стеклянной двери. Кроме одежды, пляжной обуви и несессера с бритвенными принадлежностями в ней лежало восемьдесят пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке.

По душанбинским улицам на большой скорости несся кортеж из двух машин: милицейской, с сиреной, и правительственного «ЗИЛа» замминистра торговли Таджикской ССР Ахмадова Мидхада Закировича. На одной из улиц «ЗИЛ» притормозил возле невзрачного человечка с бородкой. Человечек открыл заднюю дверцу и ловко вскочил в машину. «ЗИЛ» тут же набрал большую скорость.

На заднем сиденье развалился Ахмадов. Это был тучный мужчина лет пятидесяти в добротном импортном костюме. Его пальцы унизывали перстни с драгоценными камнями.

– Здравствуйте, Мидхад Закирович, – бородатый сел рядом с заместителем министра и протянул ему руку, но Ахмадов ее словно не заметил, едва кивнув в ответ. В каждом его жесте, взгляде, повороте головы сквозили усвоенные с детства байские замашки.

– Стекло закрой, – приказал Ахмадов.

Бородатый привстал и закрыл стеклянную перегородку, которая отделяла салон автомобиля от водителя.

– Рассказывай, какие новости.

– Две хороших, одна плохая, – начал бородатый. – Армянин все сделал как надо, деньги за товар ушли к соседям. В Москве с директором «Бахтара» связь уже налажена, он согласен с нами работать за свой процент.

– С плохой, Мамедов, надо начинать, – раздраженно перебил бородатого Ахмадов.

– Извините, Мидхад Закирович, – Мамедов скорчил виноватую гримасу. – Москва прислала сюда своих из Комитета. Два дня назад. Наша госбезопасность в курс не поставлена. Работают самостоятельно, отчитываются только перед… – бородатый, не договорив, ткнул пальцем в потолок, имея в виду очень высокое гэбэшное начальство.

– Откуда ты знаешь?

– Да уж знаю. Хорошие информаторы у меня. Хуже другое, – Мамедов нерешительно смолк.

– Ну? – Ахмадов грозно сдвинул брови.

– Судя по всему… они под вас копают, Мидхад Закирович, – шепотом произнес бородатый.

Ахмадов грязно выругался по-таджикски и сказал злобно:

– Убери их! Всех убери! Чтоб завтра же все эти сволочи в земле лежали!

– Мидхад Закирович, там же сразу все поймут! – испуганно заметил Мамедов.

– Вот пусть и поймут, у кого здесь сила, и больше не суют свой поганый нос в наши дела! Дашь им палец, руку откусят.

– Убрать не трудно, но это большой риск. Очень надежные исполнители нужны…

– Договорись с нашими друзьями с той стороны, они все сделают.

– Мидхад Закирович, вы все-таки уточните, кого?

– Всех! Чтоб никаких концов!

– И Саркисова?

– Ты мне скажи: сколько у нас сейчас налаженных каналов?

– Пять.

– Какой из них последний раз работал?

– В Фамагусте. Саркисова.

– Вот видишь! До последней проводки все чисто было, никто не копал. А тут вдруг зашевелились.