– Опасно, – возразил психолог. – Этот Саркисов, он ведь на обе стороны ломкий. Кроме того, очень может быть, что за ним человечка приставили следить. И тогда вся наша игра пойдет насмарку.

– Саркисов не первый раз контрабанду возит. Доверяют они ему, иначе б уже убрали. Надо рисковать. Цепочку ни в коем случае терять нельзя. Саркисов должен прибыть в Фамагусту вместе с теплоходом и самым дорогим в мире шампанским. Ну и, конечно, под плотным наблюдением наших людей. – Следователь пододвинул к себе телефон, набрал номер. – Промедление смерти подобно. Все, я докладываю начальству… Похоже, тут уже совсем не детская игра намечается.

Небо было безоблачным и ярко-голубым. Солнце слепило глаза, но Ветров, сидевший возле иллюминатора, не опускал шторку: ему хотелось погреться под жгучими лучами. Наконец-то холодные бездомные афганские ночи были позади. Он смог, он выжил, в который раз уже обманул судьбу-злодейку. Но самое главное – он летел на Родину! Пусть гражданином другой страны, другим человеком, но на Родину, в Москву, где есть у него друзья, есть любимая девушка Валентина. Как ему хотелось прижать ее к себе, прошептать на ухо: «Не верь никому – я жив, жив, жив!»

Ветров скосил взгляд на сидевшего рядом Махмуда. Афганец был в темных очках. Непонятно, то ли спит, то ли бодрствует. Вот уж поистине хитрая лиса. И наверняка хозяев у него несколько. Такие, как он, готовы услужить и вашим и нашим, лишь бы карман набить… Одним из хозяев Махмуда не так давно был сам Ветров, но кто другие? Впрочем, Ветров с недавних пор перешел из разряда хозяев в слуги, и когда произойдет обратная метаморфоза, никто не знает.

«Ту-154» сделал разворот на девяносто градусов, и солнце ушло в хвост. Ветров взглянул вниз, на афганские горы, и невольно улыбнулся. Отсюда они казались игрушечными, словно построенными из песка.

– Уважаемые пассажиры, наш самолет пересек границу Союза Советских Социалистических Республик! – раздался в динамиках звонкий голос стюардессы, и тут же советские специалисты и военные советники, летящие на Родину, грянули дружное «Ура!». Ветров крикнул вместе с ними, но только молча, про себя…

Возле стамбульского Музея искусств стоял большой экскурсионный автобус. Взвизгнули тормоза, и позади него остановилась старенькая «мазда» с турецкими номерами. В машине сидели трое: водитель-турок, инструктор КГБ и Саркисов.

Армянин, как всегда, нервничал и потел. Инструктор взглянул на часы и сказал:

– Минут через десять группа выйдет из музея, и вы к ней присоединитесь. Ведите себя уверенно, вступайте в разговоры, шутите, в общем, демонстрируйте полную непринужденность. Судя по всему, вы общительный человек, Саркисов? Саркисов, вы меня слышите?

– Да-да, извините, – запоздало отозвался тот.

– Ну-ка, соберитесь! Не раскисать! От вашего поведения сейчас зависит очень многое. И прежде всего, ваше собственное будущее. Вы поняли меня?

Саркисов кивнул. Водитель внимательно посмотрел в зеркало заднего вида на растерянного армянина и усмехнулся.

– Сразу после отплытия вы приболели – ничего серьезного, обычная простуда – и все это время находились в судовом лазарете, поэтому никто вас не видел и в круизных мероприятиях вы не участвовали. А теперь выздоровели и жаждете общения. Знакомьтесь, флиртуйте. Это абсолютно естественное поведение вырвавшегося на свободу мужчины. На время забудьте об истинной цели вашего путешествия.

– Забудешь тут, – печально вздохнул Саркисов.

– Тем не менее… Ваша легенда вам ясна?

– Ясна.

– В Фамагусте будете действовать в соответствии с полученными инструкциями. И никакой самодеятельности! – Инструктор снова взглянул на часы: – Ну все, идите! Ни пуха ни пера.