– Чушь. Я уже перестал понимать, кто ты… но ты и сам этого не знаешь. Тебе пора выбирать… э… кем ты станешь, когда вырастешь. Ты не выбираешь, значит, выбираю я. Сотрудники пока не в курсе. Я для них… э… придумаю версию, которая не повредит твоей самооценке. Прощай, Боб, ты отличный профессионал и хороший парень, но в таком виде, как сейчас, ты нам не нужен. Если клюнет Большая рыба – тогда поговорим о твоем возвращении. Прости. И не хлопай дверью, когда будешь выходить!..

Отец Владимир вышел и хлопнул дверью. Янис выскочил за ним в приемную:

– Я же просил!

Боб не повернулся к нему и покинул приемную. Вторую дверь он захлопывать не стал, опасаясь ушибить следовавшего за ним Яниса. Боб направился по коридору в самый его конец, к своему кабинету.

Кабинет был заперт.

Боб обернулся и увидел, что Янис, Алевтина и охранник, вызванный Янисом, как понял Боб, заблаговременно, выстроились в некотором отдалении и находились в заинтересованном ожидании – что же Боб собирается теперь делать. Алевтина застыла, слегка прикрывая корпусом начальство и явно изготовившись к большому скандалу, Янис был серьезен, а охранник глумливо улыбался – ему было лестно принять участие в низвержении кумира. Они полностью перекрывали узкий коридорчик, отрезая путь к отступлению. Но Боб отступать и не собирался.

– Дверь почему-то заперта, – пояснил Боб и подергал ручку для демонстрации.

– Это я распорядился, – спокойно сказал Янис, – Чтобы… э… не пропало чего.

– Ну так распорядись открыть! Там мой компьютер…

– Редакционный, ты хотел сказать?..

– Мой. Там внутри все мое.

– Теперь уже нет! Покиньте помещение. Слышишь, уважаемый! – охранник решительно направился к Бобу. Он произносил слово «уважаемый» так презрительно, как умеют это делать только таксисты и секьюрити самого последнего разбора. Боб хорошо знал эту категорию мелкого хамья. Мягкость и воспитанность такие типы полагают верным признаком слабости и быстро наглеют. Охранник остановился, не дойдя до Боба пары шагов. Все-таки немалые габариты отца Владимира подразумевали некоторую осторожность в обращении.

Боб знал все свои многочисленные слабости, а некоторым даже и потакал. Например, он знал за собой такую черту, как упрямство. Боб не умел сдаваться, даже не представлял, как это и зачем. Он мог лавировать, как парусник против ветра, но всегда двигался только в сторону цели и, как правило, в результате достигал ее. Боб кротко улыбнулся зрителям, подобрал полы рясы и нанес удар ногой в область дверной щеколды. Охранник оторопел и отпрянул к стене. Дверь распахнулась и закачалась на одной петле. Боб вошел и окинул взглядом маленькое помещение.

– Спасибо, кажется, и в самом деле ничего не пропало, – сообщил Боб. – Но я сейчас это исправлю.

Корпуса на компьютере не было, Боб как-то раз снял его, чтобы вставить плату памяти, да так и оставил – без футляра старенькая машина меньше нагревалась. Боб выдрал из потрохов системного блока жесткий диск и прошел через расступившихся бывших сотрудников, держа диск над собой как знамя.

– Это называется сжигать все мосты, – сказал Янис Бобу, и Боб не удостоил его ответом.

– Вызвать полицию? – шепотом спросила Алевтина у Яниса.

– Нет смысла, – сказал Янис. – Полиция почему-то уважает этого отморозка. Полиция часто ошибается в людях.

***

Боб вошел в отдел дизайна. Никто не поздоровался.

– Номер сверстали уже? – спросил он начальника отдела по фамилии Пушкин, которую новички полагали обычно кличкой, так как Пушкин носил самые настоящие бакенбарды.

– Тебя наконец выперли, Боб? – спросил Пушкин, не отрывая взгляда от монитора.