– Маля! Ты не представляешь, сколько лет этой иконе! Почти сто пятьдесят лет! Она передавалась по наследству старшим сыновьям. Бабушка была замужем за моим дедом Игнатом Алексеевичем Каретниковым, он был старшим сыном Алексея Игнатьевича. В общем, у нас много разных семейных историй, как-нибудь я их расскажу тебе, если тебе это интересно! А это ордена и медали моего деда и прадеда! Бабушка прячет их от посторонних глаз, но иногда достает и чистит до блеска! Ведь это наши семейные реликвии! После бабушки следующим хранителем буду я! – Радомир открыл вторую полку и вытащил из бархатного мешочка засверкавшие в электрическом свете ордена и медали.

Маланья внимательно смотрела на лицо Радомира, когда он рассказывал о своей семье. Исчез вдруг тот самоуверенный молодой человек, отчитывающий официанта в ресторане. Девушка увидела перед собой любящего внука, сына, а также любимого всеми своими родными. Он не играл в уверенного парня, он был таким. За спиной Радомира стояла плотная рать его предков, оберегающая, охраняющая его. Он был лишь тонким побегом на древнем мощном стволе многочисленных родственников. Ещё бы…корни этого древа уходят в такую глубь веков. Вот откуда его уверенность в себе и ощущение того, что ему всё подвластно. Он просто не сомневается, что все вокруг его любят. Потому что, он всегда укрыт и защищён от разных бурь и невзгод этой надёжной непреходящей любовью.

Маланья слушала Радомира и не выпускала из рук иконку. На неё печально взирала Богородица. Мудрая и всезнающая.

– Ой, извини, кажется, я увлёкся…Кстати, Маля, ты никогда не рассказываешь о своих родителях! Почему? В ресторане ты тоже ловко ушла от моего вопроса. Думаешь, я не заметил? Дружим с тобой уже почти два года, а я ничего о тебе не знаю. Кто твои родители? Расскажи, мне интересно! – Радомир сел рядом с девушкой и обнял ее за плечи.

– А нечего рассказывать. У меня нет родителей. Мне пора! – ответила Маланья, посмотрела на настенные часы. Потом сняла с плеча руку Радомира, резко встала и направилась к выходу.

– Малечка, постой! Ты что, обиделась? Прости меня! Я же ничего не знал! Прости! – Радомир бросился вслед за ней.

В один из субботних вечеров церемония дегустации очередного абхазского вина перешла прежние границы. Они засиделись в квартире бабушки, забыв про время. Маланья захмелела и смеялась над Радомиром, пародировавшим одного из преподавателей.

Вдруг Радомир стал совершенно серьёзным. Он обхватил ладонями лицо девушки и стал всматриваться в него, словно увидел впервые.

– Маля! Малечка! Ты знаешь, какие у тебя глаза? Они похожи на янтарь с золотыми вкраплениями! Я никогда не видел таких глаз! Такие прекрасные глаза только у тебя! – дыхание Радомира стало сбиваться. Он стал покрывать лицо и шею Малуши поцелуями. Опьяненная вином, ласками и нежными словами, девушка закрыла глаза и отдалась нарастающему желанию…

Утром она проснулась от странного ощущения. Открыла глаза и увидела перед собой незнакомую женщину необыкновенной внешности.

Ей даже показалось, что сама знаменитая Брижит Бардо, которой они с подругами восхищались, бегая на французские фильмы, явилась ей во сне. Яркие синие глаза, слегка подведенные чёрными стрелками, белоснежная кожа, безукоризненно прямой нос, крупные выпуклые губы. Маланья решила, что ей приснилось это прекрасное видение, и вонзила ногти в ладонь. Но видение не исчезло. Женщина стояла прямо перед кроватью. Её взгляд был печален. Потом она вздохнула и вышла из комнаты.

– Радик! Проснись! – Маланья потрясла крепко спавшего Радомира.

– Да это мама! Чего ты испугалась, глупая! Пойду, узнаю, что стряслось! – парень спокойно выслушал Маланью, накинул халат и вышел за дверь.