И информацию пенсионерки Копилкиной, местной мисс Марпл, доктор проигнорировал совершенно зря. О каком бутафоре с диковинной собакой, которая едва не вызвала у старой женщины сердечный приступ, пыталась его предупредить Евстолия Фотиевна? Следовало до сути докопаться! Пенсионерка по-другому излагать информацию не умеет, ее винить не за что! Она искренне хотела помочь любимому доктору!

Кто этому ряженому мог позвонить на сотовый, после чего собака помчалась по тропинке во весь опор? Вдруг это часть плана, который доктору только еще предстоит узнать, чтобы спасти свою шкуру!

Ведь почему-то этот, казалось бы, несусветный бред пенсионерка изложила именно Стерхову, а не кому-то первому встречному. Значит, после беседы с Тутыниным, который опросил всех возможных свидетелей, у нее сложилось устойчивое мнение, что ее любимый доктор может пострадать. А доктор даже толком не выслушал изложенную, пусть и сумбурную, информацию.

Кто он после этого?

Когда кабинка остановилась на этаже, Илья поежился: если сейчас за дверцами окажутся Зинаида с Ланой вдвоем, ему точно не отвертеться. За секундную паузу он успел несколько раз мысленно обратиться к Богу, умоляя его сделать так, чтобы жена с любовницей сидели по своим квартирам и носа не показывали.

Господь услышал его молитвы.

Добравшись благополучно до квартиры, Илья мысленно поблагодарил Всевышнего. Чмокнув Зинаиду в щеку, скинул в прихожей куртку, разулся и прошествовал в комнату.

Проходя мимо кухни, уловил запах жареной рыбы.

После пары ничего не значащих вопросов о погоде и работе жена наконец приступила к той самой теме, начала излагать, что он уже знал. И, в принципе, был готов услышать. Главное – не подавать вида…

Однако это оказалось не совсем то, что он ожидал. Вернее – совсем не то. Череда сюрпризов продолжалась, и конца ей не было видно. Пока, во всяком случае.

– Представляешь, познакомилась в гипермаркете с одной молодухой, прости господи, – доносилось с кухни вместе с аппетитным ароматом. – Зовут Светланой. Простая, как разменянный полтинник. Не поверишь, живет двумя этажами выше. Тут же пригласила к себе в гости посекретничать за чаем.

– И ты пошла? – настороженно уточнил Илья, забыв надеть второй рукав халата. – Ты у меня такая доверчивая. А вдруг у нее шалман, полно горячих мужчин с Кавказа, что бы они с тобой сделали?

– Не сгущай краски. Отчего бы не пойти, – Зинаида внезапно изобразила танцевальное «па», отставив ножку в сторону. – Подъезд новый, с соседями надо налаживать как-то отношения. А я женщина коммуникабельная. Мне явно не хватает общения.

– И о чем вы с ней… секретничали?

– Она оказалась доверчивей меня. Про всех своих любовников рассказала как на духу. Она их меняет как перчатки. Короче, вертит мужиками, как хочет. Не то что я, дура, приклеилась к одному тебе и никак не могу отлипнуть. До сих пор, хотя… давно пора.

Услышанное требовалось как-то переварить, на него надо было соответствующе отреагировать, а у Стерхова речевой аппарат отказывался подчиняться хозяину, будучи парализованным вместе с ним. В голове плавала, словно скалярка в аквариуме, мысль о том, что у Ланы он – далеко не единственный «экземпляр», такой же паук в банке, что у нее есть еще… И она может сравнить его с каким-нибудь другим «претендентом» и в конце концов сделать выбор.

И совсем не факт, что этот выбор устроит доктора.

Сколько же их, этих пауков в банке?

Он вдруг осознал, насколько узка тропинка, по которой ему приходится передвигаться, пытаясь сохранить статус-кво, чтобы ни одна из женщин не узнала правды. Иначе вспыхнет цепная реакция, и мало ему не покажется. Мало никому не покажется!