– Попробуем?

– Только учти – если там кто-то есть, я тебя пихну к нему в пасть.

– Я в этом не сомневаюсь. Но учти – я буду сопротивляться.

Беласко распахнул дверь. Это была библиотека. Огромные ряды книжных полок уходили в глубь комнаты. На них стояли огромные, толстые фолианты и кипы заплесневевших рукописей, отдельные листы которых ветер скинул на пол. Иксака прошел вдоль полок, ведя рукой по корешкам книг. Это было кладбище мертвой бумаги.

– Фи-и-и-и, – Узоа помахала рукой перед носом.

– Милосердная Эскэйрни, – прошептал Иксака. – Ты представляешь, сколько все это может стоить? Книги времен Ароца и Рушащего оковы. Я думаю, что даже у Императора нет таких книг. Да столичные маги душу продадут только за возможность заглянуть в них…

– Не трогай ты их.

– Почему?

– А вдруг они орать начнут. Открываешь, а тебе дикий вопль в лицо. Если их до сих пор не растащили – значит была причина.

– Трусость и скудоумие. Вот и все причины.

Беласко поднял один из листов с пола. Он был весь в пыли и застарелой сухой грязи. Чернила расплылись, и многие слова было невозможно прочитать.

– Они… шли после заката… ковы сказал, – с трудом прочитал игрок. Он с интересом провел пальцем по строчкам. – Дальше непонятно, но вот тут явно написано «Птицы для мира».

– Положи ты его, – занервничала Узоа. – Нам вообще нельзя тут находиться.

– А тебе неинтересно, что это за птицы?

– Знаешь, я пошла от сюда.

Девушка направилась к выходу и по дороге сшибла огромную кипу листов. Те с грохотом свалились на пол, и Узоа от неожиданности взвизгнула. Иксака громко рассмеялся.

– И совсем не смешно. Пойдем от сюда – мне страшно.

Иксака окинул взглядом библиотеку – если утащить от сюда хоть один том или лист, он бы смог купить уютный домик на центральной улице Столицы и до конца дней ни в чем себе не отказывать. На нанять слуг, жениться на какой-нибудь вдовой баронессе с красивой дочкой… Жить той жизнью, что мечтал.

– Идем, – тут взгляд Беласко упал на странную книжечку в обложке из серой кожи. Она лежала поверх высокой стопки книг и сильно выделялась среди своих товарок. Казалось, книги не может коснуться окружающая гряз. На ней не было слоя пыли, что тут скапливался столетиями.

Иксака огляделся. Узоа уже покинула комнату и теперь громко сопела где-то в коридоре. Опущенный факел откидывал в библиотеке странные тени. Игрок протянул руку и схватил книгу. Даже сквозь перчатки он почувствовал, как от его добычи исходит странный жар. И с каждым мгновением он усиливался, но, что было удивительно, не причинял боли. Беласко опустил книгу в сумку и клятвенно себе пообещал, что обязательно туда заглянет – как выпадет свободная минута.

Из теней донесся явный смешок.

Беласко выскочил в коридор и увидел, как девушка рассматривает вторую дверь. Она поднесла факел поближе к старому каменному дереву, пытаясь разглядеть какой-то узор. Узоа водила по нему пальцем словно не верила своим глазам.

– И тут две птицы. Совсем как на платье.

– Каком платье?

Узоа промолчала, а потом толкнула дверь. Та беззвучно открылась.

– Эй. А как же осторожность, подруга?

– Нам надо туда заглянуть, – голос девушки дрожал от какого-то внутреннего напряжения. – Я их уже видела.

– А монстр? – насмешливо сказал Беласко, но Узоа уже толкнула дверь.

Там была тьма. И она была живой.

***

… и они пришли, когда солнце уже уходило с небесного пути. Я ждал на пороге своего дома. Это придавало мне сил.

Их было много – крестьяне с вилами, жители города с факелами и мечами, воины из дружины местного князя. Сам же беловолосый князь гарцевал на породистом жеребце черной масти и кричал что-то ободряющее и грозное. Толпа отвечала дружным ревом. Крики диким эхом метались между стенами – отражаясь, дробясь и постепенно затухая.