– В какой старый город? Я не понимаю, о чем идет речь.

– Старых городов много в нашей империи. Какие-то были разрушены бушующими войнами, какие-то вымерли от неизведанных болезней. Из других просто ушли люди по неведанным причинам. Они стоят пустыми, заброшенными. Только пески времени заметают их улицы. И ни один человек не вернется туда, где были счастливы его предки. Но тот город, в который отправляешься ты – уникален. Люди покинули его, но не ушли. Они построили новый город вокруг старого.

– И зачем мне туда идти?

– Потому что тебя там ждут. И именно там начинается твой путь.

За заколоченными окнами было светло и тихо. Ночные твари угомонились и скрылись в своих норах. Не было слышно даже птиц. Иксака продолжал посматривать в щель между досками и слушал Узоу. Девушка уже выбралась из угла и стояла возле стены с картинами, внимательно их разглядывая. Забытая маска пучеглазой Рыбы валялась на полу.

– … и звали они его Ароцом. – голос девушки глухо раздавался под потолком затянутым паутиной.

– Сказки, – упрямо сказал Беласко. – Старые сказки. Такие только в тавернах рассказывать.

Узоа насмешливо посмотрела на него:

– А сам-то испугался поначалу. Подскочил, словно тебе нож в задницу вогнали.

– Наслушаешься тут, что люди говорят, и не так себя поведешь.

Беласко снова прошел по комнате, осматриваясь с большим интересом. Но место не приобрело ауру таинственности – оно оставалось простым, ветхим и заброшенным домом. Он подошел к лестнице, поднялся на пару ступенек, и пытаясь разглядеть хоть что-то в полумраке второго этажа. Ему было стыдно и неловко за испуг, что он испытал, когда Узоа сообщила ему об Ароце.

Хотя ей-то откуда знать. На местную она совсем непохожа.

– Все равно сказки, – уверенно повторил Иксака, – годные лишь для запугивания селян. Ароц жил тысячи лет назад. И несмотря на то, что он был величайшим магом, прошло достаточно времени, чтобы его колдовство развеялось. И его дома…

– Боятся до сих пор, – закончила Узоа.

Она отвернулась от картин и подошла к лестнице. Короткие белые волосы девушки растрепались, и на лице были видны разводы грязи.

– А из всех развалин в старом городе ты умудрился вломиться именно в его жилище.

– Я счастливчик, – огрызнулся Беласко и снова посмотрел наверх. – И мне, как всегда, везет.

Второй этаж манил его, и игрок поднялся на еще одну ступеньку. Древняя лестница отозвалась на это протяжным скрипом. Девушка испугано посмотрела на него:

– Ты куда?

– А тебе разве неинтересно?

– Если верить рассказам, то тут сгинул не один человек…

– А целые сотни. Прямо толпами приходили и исчезали. И все на втором этаже.

– А если там ловушка? Какая-нибудь магическая дрянь сидит и ждет случайного идиота вроде тебя? Ты поднимешься, а она тебя сожрет. Ароц славился своей скрытностью.

– Даже если там кто-то и сидел, то давно сдох или от голода, или от скуки.

Рассохшиеся доски под ногами исполняли безумный танец, пока Беласко поднимался выше. Перила под рукой ходили ходуном. Поднявшись на последнюю ступеньку, Иксака огляделся. Перед ним был длинный коридор, который вел к двум дверям. На полу скопился большой слой грязи, а с потолка свешивались серые гроздья паутины.

Пахло пылью и застаревшей смертью.

– Подожди меня.

Иксака посмотрел вниз и увидел, как Узоа подняла с пола палку, намотала на неё оторванный лоскут монашеской рясы и теперь искала, чем поджечь этот импровизированный факел.

– Лови, – вниз полетело огниво. – И, когда будешь подниматься, учти – ступеньки ветхие.

–Что? Ах ты Жирное сердце! Хочешь сказать, что я толстая и они меня не выдержат?

Беласко рассмеялся. Через пару мгновений Узоа стояла рядом, и в её руке горел факел, который совсем немного разгонял скопившийся за столетия мрак. Иксака и девушки прошли вдоль коридора и все это время игрок слышал гневное сопение себе в спину. Наконец они остановились возле одной из дверей.