Среди группы шла и Эленика. Её лицо было напряжённым, а в глазах читался страх. Она пыталась держаться ближе к брату, в надежде убедить его отказаться от этого безумия.

– Адриан, – прошептала она, ухватив его за руку. – Это не нужно. Ты доказал им всё ещё там, на площади. Никому это не нужно. Пожалуйста, остановись.

Он замедлил шаг и посмотрел на неё с лёгкой улыбкой, но в его взгляде была твёрдость.

– Эленика, ты тоже веришь в эти россказни? – спросил он усмехаясь. – Я просто выпью воды. А потом мы вернемся на праздник.

Она попыталась ответить, но в этот момент Миран подошёл ближе.

– Что там шепчешь, Эленика? – насмешливо спросил он. – Уговариваешь брата вернуться? Ты зря стараешься. Наш Адриан же храбрец, верно?

– Ты не понимаешь, – резко ответила она, обращаясь уже ко всем. – Вы не знаете, с чем играете. Этот ручей проклят!

Но Адриан не слушал. Толпа подбадривала его, но чем ближе они подходили к ручью, тем тише становились их разговоры. Журчание воды стало слышно задолго до того, как они достигли места, считавшегося проклятым. Когда они наконец достигли места, никто не произнёс ни слова. Лишь Адриан уверенно шагнул к берегу.

– Давайте, смотрите, – сказал он, оборачиваясь к остальным. – Сейчас вы увидите, что это всего лишь вода.

– Адриан, нет! – вскрикнула Эленика, схватив его за руку в последний раз. – Пожалуйста, вернись. Ты пьян! Это место проклято!

Но он только освободил руку, не глядя на неё.

– Всё будет хорошо, – ответил он тихо, прежде чем наклонился к воде.

Он зачерпнул холодную прозрачную воду ладонью и на мгновение замер, ощущая её ледяную свежесть. Толпа затаила дыхание. Эленика закрыла рот руками, чувствуя, как сердце гулко стучит в груди.

Адриан выпил. Вода оказалась на вкус обычной – чистой и слегка сладковатой. Он поднялся, оглядывая толпу, и улыбнулся.

– Видите? – сказал он, разводя руками. – Никакого проклятия…

Но его слова оборвались. Внезапно земля словно качнулась под ногами, воздух стал тяжёлым, а лес вокруг заволокло странным туманом. Все отшатнулись, а Эленика закричала:

– Адриан!

Юноша пошатнулся и упал на колени, глядя прямо перед собой. Его глаза затуманились, а из груди вырвался слабый шёпот:

– Что это… за…

Адриан упал как подкошенный, будто никогда и не жил. Тишина упала на всех. Шёпот ручья стал громче, и где-то вдалеке раздался странный, протяжный стон.

***

Толпа молодых людей, которые ещё недавно громко смеялись и подначивали друг друга, теперь неслась обратно к деревне, едва переставляя ноги от страха. Их лица были бледны, а дыхание – рваным и прерывистым. Впереди всех бежала Эленика. Её глаза были полны слёз, но она не переставала повторять одно имя:

– Адриан! Адриан!

Она плакала так, будто каждое слово разрывалось болью, словно её голос был единственной связью с братом, который остался там, у ручья, холодным и безжизненным. Парни, что раньше так громко смеялись, теперь не осмеливались смотреть друг другу в глаза. В их головах всё ещё звучал стон, раздавшийся над водой, и перед глазами стояла сцена: как Адриан выпил из ручья и упал, как его тело неподвижно лежало на берегу.

Они вбежали на площадь, где музыка и смех всё ещё оглашали вечернее небо. Люди, увлечённые танцами и разговорами, не сразу заметили их. Но постепенно общий шум затих, когда один из мужчин поднял руку, указывая на приближающихся.

– Что случилось? Почему вы так кричите? – спросил старик, сельский староста, вставая из-за стола.

Миран, обычно самоуверенный и громогласный, теперь едва мог говорить. Его голос был дрожащим:

– Адриан… Он… он выпил из проклятого ручья. Мы все видели. Он лежит там… он умер.