Бабушкин сундук София Бернадская

© Бернадская С., 2025

© Издательский дом «BookBox», 2025

Выйдя ранним утром на нужной станции, с огромным рюкзаком за плечами, с растрёпанными после ночной поездки длинными рыжими волосами, Маша решительно шагнула в неведомый ей мир.

Так далеко одна она ещё никогда не ездила. Мама проводила её до железнодорожного вокзала, договорилась с проводницей, чтобы та обязательно разбудила Машуню на нужной станции, а дальше… Дальше ей предстояло найти автобусную остановку и доехать до посёлка, где жила бабушка.

Вокзальчик был совсем маленький, и автобусную кассу, прямо в центре зала, было видно издалека. Сверкая огромными буквами, она словно звала Машу к себе. Ошибиться было невозможно. И девочка решительно шагнула вперёд. Только два человека сошли вместе с ней на этой станции. Зал был почти пустой, и у кассы никого не было. Кассирша подозрительно посмотрела на маленькую девочку, но, убедившись, что у неё есть документы и деньги, объяснила, как пройти к остановке и на какой автобус сесть. Переспросив для надёжности, всё ли девочка поняла, успокоилась и потеряла к Маше всякий интерес.

Показав билет и попросив подсказать ей, когда нужно выходить, Маша уселась у окна, на свободное место за спиной водителя. Ещё несколько человек подсели в автобус на следующей остановке. Минут сорок – и она окажется в гостях у бабушки. Подложив под голову маленькую дорожную подушечку, попробовала уснуть, но, боясь проспать свою остановку, всё время открывала глаза и прислушивалась. Наконец-то автобус остановился. Маша вздохнула с облегчением… Всю дорогу его так трясло по ухабам просёлочной дороги, что Машу укачало. Пошатываясь, она двинулась к открытой двери. Выходя из автобуса, увидела родные и до боли знакомые мамины, вернее бабушкины, голубые, сияющие от радости глаза. Мироновна вовремя ловко подхватила Машу под руки, иначе та неминуемо свалилась бы с подножки автобуса под тяжестью огромного рюкзака.

– Какая же ты у меня большая выросла! – восхищённо удивилась Мироновна. – А ведь всего три года не виделись! Помнишь, я приезжала к вам в гости?

Маша утвердительно кивнула головой.

– Ой, что это я… Пойдём, тут рядом совсем. Отдохнёшь с дороги, потом всё расскажешь. Да и маме твоей позвоним, что всё хорошо, мол, доехала дочка. Чтоб не волновались родители-то твои, хорошо?

Озираясь по сторонам, Маша с любопытством разглядывала узорчатые ставни небольших домиков, мимо которых они проходили. Резные наличники, расписные двери, яркие цветники под окнами в каждом дворе. Маша словно попала в маленький сказочный городок. Настолько необычно было встретить вдали от большого города такую красоту. Как будто в каждом дворе жил художник. И все соревновались, у кого дом краше и узорней. Такое увидеть Маша точно не ожидала.

– Бабуля! Это что? Музейный посёлок у вас, что ли? Для туристов? Или кино у вас снимали?

– Ну ты скажешь! – возмутилась Мироновна. – Какое ещё кино! Мы всегда так жили. Это же нормально – украшать свой дом изнутри и снаружи. А как иначе-то? Разве для этого много нужно? Краски в магазине есть. Деды наши ещё резьбу ту на домах мастерили для себя и потомков, на века. Вот мы и чтим память-то дедову, достойны хотим быть праотцов своих. Разве в городе не так?

– Не знаю… Я не думала об этом.

Маша разглядывала каждый дом, словно это действительно были музейные экспонаты. В этот ранний утренний час людей на улице не было видно.

«Где же все они? – подумала Маша. – Интересно, а дети тут есть? С кем же мне играть? Вдруг все разъехались?»

– О чём задумалась, красавица моя? – бабушка озабоченно потрясла Машу за руку. – Может, рюкзак тяжёлый? Давай я его понесу?

– Я, бабуль, смотрю, что никого нет на улице, не скучно мне тут будет?

– Ой, насмешила! – засмеялась Мироновна. выбегут. Познакомишься с нашей детворой. А сейчас все на заготовках, и молодёжь там же, родителям помогают. У вас каникулы, а у нас самая работа. То покос, то заготовки сена, то ягоды сбор да грибов. Да много чего на селе-то делать надобно. Опять же хозяйство у всех: куры, козы, кролики. Коровы вон на выпасе. За всем глаз да глаз нужен. Вот ребята и помогают. Родители-то работают с утра до вечера…

– А что же, я буду целый день одна?

– Ну, не все так заняты… С утра дела сделают, пообедают и выбегут. А вечером-то много кого на улицу потянет… До ночи гулять не нагуляетесь, вот увидишь! Ну вот и пришли.

Маша с восхищением смотрела на бабушкин дом-теремок. Только на картинках в какой-то старой книжке она видела что-то подобное. Даже калитка поражала своей красотой. Рука мастера не поскупилась на резные узоры. И домик, словно живой, смотрел на Машу проёмами окон, обрамлёнными резными наличниками как ресницами. И ставни, и карнизы – всё было ажурным и таким красивым!

Вдоль дорожки к дому яркими огромными соцветиями Машу встречали георгины. Покачиваясь от дуновения лёгкого летнего ветерка, словно здоровались с гостьей. Пёстрые, ярко-оранжевые и тёмно-красные, розовые… Такие разные, один другого краше, проводили Машу до самого порога.

Только войдя в дом, Маша поняла, как она устала. Сбросив кроссовки и сняв рюкзак, Маша прошла по вязаным полосатым дорожкам до дивана и без сил опустилась на мягкие подушки. В доме пахло чистотой, свежевымытыми деревянными полами, парным козьим молоком и ещё чем-то очень вкусным. От всех этих запахов у Маши засосало под ложечкой и захотелось есть… Мироновна с улыбкой наблюдала за внучкой.

– Сейчас, моя хорошая, сейчас. Смотри, что я испекла, – шанежки.

– Что это, бабуля?

– Да неужто ты забыла? Я же привозила их тебе, помнишь? Тебе тогда они понравились.

– Прости, бабуля, не помню. Но пахнут просто волшебно!

– Кушай, кушай, только из печи достала. И молочком парным запивай. А потом иди поспи с дороги-то. А я делами займусь по хозяйству.

Машуня с наслаждением откусывала нежную мякоть выпечки, смазанной яйцом, покрывавшим тончайшей золотистой корочкой шанежку с картофельной начинкой. Парное молоко было непривычно на вкус. Маша старалась отодвинуть пенку в сторону, но та всё равно попадала в рот. Но с дороги Маша так проголодалась, что и пенка не помешала насладиться деревенской едой из русской печи. Сытный завтрак сморил Машуню окончательно, и она с удовольствием устроилась на мягком диване. Мысли куда-то убежали, и сон полностью взял над ней власть.

День пролетел как-то совсем незаметно, в разговорах о том о сём, в расспросах бабушки и Машиных ответах. Было заметно, что бабушка очень скучает, хотя виду не подаёт, но в город к дочери переезжать не собирается. Наконец-то, устав от разговоров, на бегу схватив бутерброд с колбасой, Машуня отправилась изучать местный колорит. Одевшись как подобает городской девчонке, распустив для пущей важности длинные волнистые волосы, поспешила в центр посёлка, где, как объяснила бабушка, собирается вечером вся молодёжь.

Каково же было её удивление, когда она увидела, кто собрался на вечерние посиделки. Вот бабуля насмешила так насмешила! Кого тут только не было! Бабушки в каких-то странных для городского глаза нарядах, в ярких головных уборах в виде маленьких шапочек, расшитых то ли бисером, то ли какими-то бусинами. Сидели они обособленно, в сторонке, на нескольких лавочках возле двухэтажного здания, походившего на школу или деревенский Дом культуры. В противоположном конце была большая круглая площадка с навесом. Вот там-то и толпились плотной кучкой ребята разного возраста. У кого-то был магнитофон или приёмник, потому что музыка доносилась именно оттуда. Но когда Маша подошла поближе, оказалось, что щупленький паренёк лет четырнадцати играл на гармони, а остальные затаив дыхание слушали. Маша поздоровалась. Ребята кивнули, а девочки внимательно стали разглядывать Машину одежду. Было похоже, что все знали о её приезде, потому что никто не удивился её появлению. Машуня была не из робкого десятка, её нисколько не смутил такой приём. Она бы и сама не обратила никакого внимания на чужака, будь то в её родном городе. Музыка затихла, и ребята наконец-то повернулись к незнакомке. Маша представилась. Ребята по очереди называли свои имена и с интересом расспрашивали, откуда она приехала и надолго ли. Постепенно напряжение спало, и Маша расслабилась. Ребята тоже угомонились и предложили спеть всем вместе песню. Но что бабушки подхватят звонкими чистыми голосами их пение, Маша совсем не ожидала. А старушки словно этого момента и ждали. Таких переливов мелодии, такой душевности в голосах взрослых и детей Маша даже по радио никогда не слышала. Будто сама природа помогала соединить несоединимое. Что-то необычное происходило с ней в эти минуты. Единение с тем целым, которое она почувствовала в слиянии голосов. В этом пении было что-то магическое, чего она раньше не испытывала. Словно заворожённая, Машуня сидела в окружении поющих ребят, не замечая ни времени, ни пространства.

Солнце клонилось к закату, и малышня потихоньку начала расходиться по домам. Бабушки тоже как-то неожиданно все пропали, словно растворились в вечерней мгле. Видимо, они-то и увели домой ребятню. Остались подростки, но и они почему-то долго не задержались. На вопрос Маши ответили, что завтра всем рано вставать, а вот в выходные играть можно до самой до полуночи. Оказалось, что двум девочкам было по пути и жили они совсем недалеко от Машиной бабушки. За разговорами они не заметили, как дошли до знакомой калитки. Конечно, договорились встретиться завтра, с чем и разошлись по домам.