Мироновна ждала Машу с очередными вкусняшками в виде запечённого морковного каравая и топлёного молока. Поужинав, Маша увлечённо рассказала бабушке о своих впечатлениях. Мироновна загадочно улыбалась. На языке у Машуни так и вертелся вопрос о странных женских шапочках. И тут она вспомнила, что год назад мама водила её в Музей шляп. Вот почему так привлекли её внимание головные уборы местных старушек. Конечно! Именно там, в музее, она впервые увидела такое разнообразие форм и украшений женских головных уборов. Шапочки местных жительниц вполне могли бы потягаться с экспонатами того музея. И Машуня поделилась этой мыслью с бабушкой.

– Музей шляп, говоришь? Интересно, интересно, – Мироновна как-то хитро посмотрела на Машу. – И много там диковинных головных уборов?

– Ой, и не счесть! Со всех стран мира! – Глаза Машуни засверкали от нахлынувших воспоминаний. – Головные уборы, оказывается, раньше были у всех женщин, во всех странах мира. И в Африке, и в Азии, и везде-везде…

– Ну, это-то мне понятно, – вздохнула Мироновна. – А каменьев-то много на них? Узоры-то есть расписные аль вышитые?

– Каменьев на некоторых столько, что не понятно, как они такую тяжесть на головах носили! И узоры тоже есть. Вот бы тебе туда своих подружек-бабулек отвезти, они бы полюбовались!

– Ну, нам и тут есть чем любоваться! – с гордостью ответила Мироновна. – Видала, какое у нас тут узорочье? А шапочки наши особенные. Правда, мало у кого старинные-то остались. Всё больше копии, под старину. Те да не те…

– Расскажи, бабуля, что за шапочки я видела сегодня и чем они такие особенные?

– Ну, эти-то повседневные, простые значит. А вот праздничные – это да… – протяжно выдохнула Мироновна. – Про те я тебе завтра расскажу, спи иди, устала небось.

Проснулась Машуня от аромата душистого чая на травах. Бабушка на цыпочках ходила по кухне, стараясь не разбудить внучку. Но солнечные лучики, запахи, трели птиц в саду, доносившиеся из открытого окна, подсказали, что пора просыпаться. Маша была этому только рада.

На столе её ждал не только чай, но и целая плошка земляники с молоком. Мироновна разрезала каравай золотистого хлеба.

– Ешь-ка с хлебом, вкуснее будет! – Мироновна погладила Машу по волнистым волосам. – Кушай, я потом тебе косы-то заплету.

– Зачем, бабуля? В городе я так хожу, красивее же.

– Так то в городе, а в лес по грибы пойдём – все волосы растреплются, за ветки-то зацепятся, что делать будешь?

– Я бы давно их подстригла, да мама не велит, – с грустью вздохнула Маша. – Девочки в классе с такими красивыми стрижками ходят… просто загляденье, а я с хвостом длинным. Может, обрежем, пока мама не видит? Скажем, в лесу зацепились или ещё что придумаем, а, бабуль?

– Цены не знаешь ты волосам своим! И не думай! – строго поглядела на Машу Мироновна. – Доедай, и пойдём со мной. Покажу, что обещала. Самой даже интересно. До праздника-то далеко ещё…

Машуня было насупилась, но любопытство взяло верх. Допив чай, поспешила следом за бабушкой в её спальню. Там она застала Мироновну за странным занятием. Стоя на коленях возле огромного сундука, та аккуратно вынимала одну вещь за другой и бережно складывала их на стоящую рядом кровать.

Маша присела на корточки возле открытого сундука.

– Сейчас, сейчас, я помню, что положила его в середину… Вот моё подвенечное платье! Смотри, какая красота! Машуня, глянь, какие кружева раньше плели!

– Ты его покупала? – спросила внучка. – А сколько оно стоило? Наверное, очень дорого? Сейчас модно старинные вещи носить. А твоё платье просто шедевр! – Маша вздохнула с грустью. – Жаль, что мне только 11 лет… Если бы я была постарше, обязательно надела бы такое на выпускной бал.