– Бабуля, смотри! – закричала Маша. – Радуга! Они и вправду живые!

– Вот и я говорю, смотри на них и слушай, что они тебе скажут. Глядишь, и разрешат кокошник на голову примерить… А пока давай уберём его. Пусть лежит до поры до времени в сундуке. Успеешь ещё налюбоваться.

– Ну, бабуля… – заканючила Машуня. – Пусть ещё посияют…

– Хватит, милая, на сегодня. Сила в них большая сокрыта, не всё сразу. По чуть-чуть надобно привыкать…

– К чему привыкать?

– Потом расскажу, не торопись. Всё узнаешь, ежели каменья позволят. Пошли лучше погуляем, грибов к обеду соберём. Маслят нонче море!

В лесу и вправду грибы под каждым деревцем, под каждым кустиком так и манили их собрать да отправить в лукошко. Столько лесных красавцев Маша нигде раньше не видела, хоть и ездила с родителями в лес за грибами, и не раз. И часу не прошло, как бабушкино лукошко и маленькое ведёрко Машуни переполнились грибами. На обратном пути они уже не смотрели под ноги, выискивая взглядом грибы, а наслаждались пением птиц и красотой леса. Вдоль тропинки росли кусты малины, полные красных душистых ягод. Класть их было некуда, и Маша с бабушкой просто их ели. Останавливались у самых густых зарослей, собирая ягоды в пригоршни и смеясь друг над другом, глядя на свои измазанные малиной лица.

Довольные и счастливые, то ли от прогулки, то ли от такого единения душ, пришли наконец-то домой.

Мироновна устроилась у окна на кухне. Машуня хотела было помочь бабушке чистить грибы, но та отправила внучку отдохнуть, подремать немного перед обедом. Всё же лесная прогулка для городского ребёнка – занятие непривычное, решила Мироновна. Зато Маша и не думала ложиться днём спать. Все её мысли возвращались к увиденному утром кокошнику. Почему бабушка так им дорожит – понятно. Но почему не даёт его трогать? Вот бы примерить да в зеркало посмотреться, мечтала Машуня. Но ослушаться бабушку побоялась. Покрутившись возле сундука, с грустью отправилась на кухню. Мироновна удивилась такой выносливости девочки, но ничего не сказала. Поняла, что это от возбуждения. Слишком много всего произошло за один неполный день.

«Ничего, привыкнет», – подумала Мироновна и предложила внучке почистить картошку.

– Славный обед у нас будет, да, Машунь? Вот запеку в печи картошку с грибами – пальчики оближешь! Такого вкуса на ваших городских плитах никогда не получится! – с гордостью молвила Мироновна.

Маша маме всегда помогала и не противилась предложению бабушки. Что-что, а чистить картошку она умела. Так они и сидели рядом, дожидаясь, когда в чугунке зашвырчит закипающая картошка. По всему дому от русской печи пошёл жар и волшебный картофельно-грибной запах. А выращенные на грядке молодые огурчики, замолосоленные бабушкой так, что слюнки текли от одного их вида, заманчиво смотрели на Машуню из стоящей на столе стеклянной банки.

– Бабуля, ну когда же обед? Так кушать захотелось!

Мироновна засмеялась и задорно ответила внучке:

– Сейчас, сейчас, моя дорогая, накормлю и напою. Вот только молочка козьего достану из погреба, и сядем за стол.

Вечером Маша хотела было пойти погулять с местными ребятами, но силы её оставили, а глаза слипались от усталости. Дождавшись, когда бабушка подоит козу и принесёт ей парного молока, попросилась спать. Забыв и про свой новый телефон, и про телевизор, которого она, кстати, не увидела в доме, не вспомнив даже про обещание позвонить ещё раз маме, сладко уснула на ещё не остывшей лежанке русской печи. Чистое бельё, пахнущее лесными душистыми травами, и пушистое одеяло сделали своё дело, погрузив Машуню в мир грёз и сновидений.