На посещение кладбища она отпускала себе час времени. Потом, то ли напитавшись чем – то, то ли избавившись от лишнего, она с новыми силами и лёгкостью включалась в жизнь.

Всякий раз она покидала кладбищенское пространство не одна. Каждый свой визит в место тишины и скорби заканчивался для неё новым знакомством. Были ли это случайности или совпадения – может быть, а может, Мария сама каким-то неведомым даже для неё самой образом выдавала свою готовность к новым контактам: томностью взгляда, едва заметной улыбкой, плавностью движений.

На этот раз высокий, седой пока не старик, но уже и не тот мужчина, который мог похвастаться своей молодостью, приблизился к ней, ещё сидевшей на гранитном брусе. Он стал напротив могилы позади камня, так, чтобы взгляд Марии неизбежно упал на него. Он смотрел ей в глаза, не отрываясь.

Мария смотрела на него в ответ равнодушно, будто сквозь, но, на самом деле, оценивая его осанку в льняном, потому слегка помятом, бежевом летнем костюме.

– Мы знакомы? – наконец спросила она устало.

Мужчина будто ожидал такого вопроса, потому ничто не взволновалось на его лице, не дрогнуло. Он ответил, что нет. И что настало время познакомиться, потому он здесь, а девушка, по всему, собирается уходить, и это их последний шанс.

– Шанс для вас? – переспросила Мария.

Взгляд незнакомца, прежде замерший в одной точке, как будто оттаял, и его глаза стали едва заметно двигаться, словно изучая позу женщины, её одежду и положение рук. А, может, Марии так показалось, потому что она сама внимательно вглядывалась в человека за могильным камнем, пытаясь понять, чего он от неё хотел.

– Для нас, – повторился незнакомец. – Для вас, чтобы выжить, для меня, чтобы получить то, что принадлежит мне.

Наверное, кого-то другого насторожили произнесённые слова, но Мария вспомнила, как прошлым вечером стояла у дороги, поджидая машину потяжелее, и сделала вывод, что всё-таки она ему нужна была больше, чем он ей. Она знала, что женщины способные делать собственные выводы и принимать решения – не в чести у высокомерных мужчин. Подумала, что ей не стоит раскрывать себя перед незнакомцем так скоро, потому наигранно приоткрыла рот, словно в смешении страха и недоумения.

Мужчина обошёл могильный участок и, подойдя к Марии, указал рукой на каменный брус для сидения.

– Я сяду? – то ли спросил, то ли предупредил он и тут же уселся на камень, в пол-оборота к женщине.

Мария отодвинулась на самый край, увеличивая своё пространство на тот случай, если поведение незнакомца выйдет из-под контроля. Мужчина заметил её движение и, впервые улыбнувшись за всё время их непродолжительной встречи, сказал, что ей не стоит его опасаться.

– Не я вам угрожаю, – произнёс он. – Я сюда пришёл, по большому счёту, ради вас.

Мария слегка ухмыльнулась и прищурила правый глаз, ей не нравилась наглость незнакомца. Она могла себе такое позволить с кем угодно, но с ней никто за последние восемь лет.

– При этом вы хотите что-то получить, как вы сказали минутой раньше, «то, что принадлежит вам», – то ли спросила, то ли укорила она.

– Две эти вещи лишь частично взаимосвязаны, – ответил мужчина.

Ей не было страшно. Марии было противно от того, что, как ей казалось, какой-то непонятно откуда нарисовавшийся пассажир решил её попугать. Не тот она человек, неужели он этого не видит? Не страшно ей. Если он попытается ей что-то сделать, то с её знакомствами она найдёт его по щелчку. И там такое с ним устроят, что мало не покажется. Но зачем? Наверняка перед её глазами какой-то не совсем нормальный чудик, которому не дают никогда и ни за что. Может быть, деньги у него и есть, но ему не хочется за деньги, потому что за деньги ему уже надоело. Теперь избрал для себя кладбище, как последнее место для знакомства, поелику в остальных местах уже перепробовал и ничего не получил. А сейчас просто набивает себе цену. А может, какой перверт, но такие обычно в плащах длинных ходят и сразу переходят к делу, демонстрируя свой отросток.