Это также объясняет, почему к примеру звуковая сенсорная терапия может быть эффективной даже после шестилетнего возраста, но только в том случае, если таламическая система успела сформироваться корректно. Если ребёнок в критические первые годы получал в целом достоверный речевой и акустический опыт, мозг сохранил способность к повторной активации и реорганизации через правильную звуковую стимуляцию. В таких случаях терапия может оказывать положительное влияние вплоть до 10 лет и старше. Однако если сенсорный опыт до 6 лет был преимущественно искажённым, восстановление после этого возраста становится значительно менее эффективным из-за завершения этапа активной таламической пластичности.
Глава 3: Почему искажение разрушительнее, чем отсутствие – сенсорная модель аутизма
Сенсорная дезинтеграция – не просто фоновое явление при аутизме. Это, по сути, среда, в которой формируется восприятие, мышление и поведение. Когда ребёнок лишён слуха или зрения с рождения, его мозг адаптируется: он перестраивает маршруты обработки, компенсирует другими модальностями, обучается в новой, но стабильной сенсорной реальности. Отсутствие данных – это предсказуемая пустота. С ней можно жить.
Но когда сигналы приходят искажённые, неполные, разрозненные, перегруженные – это катастрофа для развивающейся системы. Мозг не может построить устойчивую модель мира, не может различить важное от неважного, не может научиться предсказывать. В результате – растёт тревожность, избегание, нестабильное поведение. И что ещё важнее – не формируется базовое доверие к сенсорной информации, а значит и к окружающей среде, и к людям.
Предиктивные модели мозга и искажение восприятия
Современные нейронаучные представления описывают мозг не как пассивный приёмник сигналов, а как активный предсказатель. Согласно модели Predictive Coding (кодирования предсказаний), мозг постоянно выдвигает гипотезы о том, какая сенсорная информация поступит в следующий момент, основываясь на прошлом опыте, контексте и обучении. Он сравнивает это «ожидание» с тем, что реально поступает через органы чувств [10].
Если поступающий сигнал совпадает с ожиданием – мозг просто подтверждает модель и не тратит ресурсы на обновление. Но если возникает ошибка предсказания (prediction error), то есть несоответствие между ожидаемым и фактическим, – это запускает перерасчёт: адаптацию модели, обучение, внимание, изменение поведения.
В идеальных условиях именно этот механизм позволяет быстро ориентироваться в мире, делать обобщения и принимать решения. Однако в условиях сенсорной дезинтеграции этот механизм даёт сбой. Если сенсорные входы нестабильны, искажены или перегружены – ошибки предсказания происходят слишком часто. Мозг не может достроить устойчивую модель мира, теряет уверенность в сигнале, и вместо адаптации возникает тревога, зацикливание или отказ от восприятия.
Это особенно ярко проявляется у детей с РАС. Когда сенсорная информация поступает искажённо, предсказания становятся ненадёжными. Мозг не может построить устойчивую модель мира. В результате:
– возрастает уровень тревожности и сенсорного отказа,
– нарушается способность к обобщению и выстраиванию связей,
– возникает постоянная необходимость самостимуляций для создания предсказуемости (например, повторяющиеся движения).
Поэтому даже тихий, визуально перегруженный или неожиданно изменившийся стимул может вызывать у ребёнка с РАС реакцию, схожую с панической. Его мозг не предсказал этот сигнал – и не может корректно его интерпретировать.
Ошибка предсказания не просто мешает обучению – она превращает окружающий мир в хаос. Ребёнок начинает избегать нового, отказывается от социального взаимодействия, стремится к контролю и повтору.