Правда не следует забывать, что в начале пятидесятых годов в советской науке происходили широкомасштабные чистки, связанные с именем Трофима Денисовича Лысенко (1898—1976 гг.). Особенно серьезные потери понесла генетика, официально признанная «лженаукой». Именно поэтому широкомасштабные генетические исследования на территории Уральского региона, пострадавшей в результате радиационных катастроф, стали проводиться только в начале шестидесятых годов, когда уровни хронического облучения заметно снизились. Так что для восстановления полной картины возможных генетических изменений в организме человека и природных экосистемах потребовались не только полевые исследования, но и лабораторные эксперименты.

Собираемые в ходе подобных исследований и экспериментов данные считались информацией военного характера и потому все или практически все результаты получали грифы секретности. Формально, специалисты, в силу своих служебных обязанностей имевшие отношение к исследованиям в области радиологии, могли пользоваться собираемыми данными. Но на практике система получения допуска для ознакомления с содержанием секретных публикаций была столь сложна, что воспользоваться ею могли лишь люди, приближенные к системе госбезопасности. И использоваться подобный допуск мог в весьма ограниченном объеме – лишь для подготовки таких же секретных публикаций.

После Чернобыльской катастрофы, находясь под давлением международного общественного мнения, руководители советского государства и атомной промышленности были вынуждены снять грифы секретности с части информации, посвященной ядерным авариям на территории СССР. Но даже рассекреченную информацию непросто найти, собрать, обобщить и выделить наиболее достоверные данные. Именно эту цель поставил перед собой автор данной книги.

Серьезная сложность в работе над книгой заключалась в том, что основная часть данных о радиационных авариях и их последствиях, а также большинство информированных специалистов находятся в Озёрске – городе, до настоящего времени закрытом для свободного посещения посторонними. Он располагается за рядами колючей проволоки и охраняется вооруженными солдатами.

Благодаря любезной помощи руководства «Минатома» и «Маяка», разрешение на посещение города и промзоны комбината «Маяк» автором было получено. Но мало увидеть – нужно понять, найти обоснованные аргументы, а для этого необходимы цифры, подтверждённые факты, разъяснения и воспоминания специалистов.

Нередко во время бесед со специалистами комбината «Маяк» и связанных с ним подразделений приходилось слышать просьбу не упоминать их имён в печати. Соответственно, перед автором встала проблема – не использовать полученные таким путем данные, или приводить их с указанием на то, что это «частное сообщение». Поскольку многие полученные таким путём данные представлялись автору вполне достоверными и поступали из надёжных источников, было принято решение использовать такую ссылку.

1.1.4. Воспоминания о цензуре

Для тех, кто за последние годы3 успел подзабыть, что такое секретность, цензура и каковы были масштабы засекречивания всего в СССР, я хочу кое-что напомнить. В нашей стране существовали различные грифы секретности издаваемых официальных материалов. Грифы «секретно» и «совершенно секретно» скрывали всё, что хотя бы отдаленно напоминало о наших делах и достижениях в области передовых технологий (разумеется, военного назначения). К счастью, с ними мне не приходилось сталкиваться. А вот гриф «для служебного пользования» (ДСП) встречался постоянно, поскольку стоял практически на всей мало-мальски интересной информации научно-технического характера. Причем совсем необязательно отечественной.