– Мы не осуждаем интерес к прошлому, Кристина, – продолжала Ирина, как будто читая ее мысли. – Напротив. Понимание истоков хаоса и неэффективности помогает нам ценить достигнутую гармонию. Но погружение в этот хаос… эмоциональное сопереживание его несовершенствам… Это риск. Риск регресса.

Ирина сделала паузу, давая словам проникнуть. Сфера кабинета наполнилась едва слышным, успокаивающим гулом, похожим на шум океана в ракушке.

– Именно поэтому, – ее голос стал чуть более оживленным, словно она делилась прекрасной новостью, – я хочу предложить вам возглавить новый, инновационный проект. Он называется «Иммерсия Эпохи Дефицита: Погружение в Историю».

В воздухе возникла новая голограмма: гиперреалистичная симуляция городской улицы прошлого. Грязная, с треснутым асфальтом, старыми ржавыми машинами, людьми в странной, неоптимизированной одежде с озабоченными лицами. Все выглядело невероятно детально – каждая трещина, каждая тень, капля дождя на лобовом стекле «Жучка».

– Мы создаем не просто симуляцию, Кристина, – объясняла Ирина, ее глаза блестели холодным энтузиазмом. – Мы создаем безопасный опыт. Пользователь сможет почувствовать «стресс» сломанной машины, – она сделала кавычки в воздухе изящным движением пальцев, – «голод» из-за нехватки ресурсов, «холод» неотапливаемого жилища. Но с ключевым отличием. – На голограмме рядом с «пользователем» возникла виртуальная панель с крупной кнопкой «СТОП/КОМФОРТ». – Одно нажатие – и стресс исчезнет. Голод утолится виртуальным гелем оптимального состава. Холод сменится приятным теплом. Мы дадим людям понимание прошлого, его тягот, но без реального риска, без подлинного дискомфорта. Абсолютно безопасное историческое просвещение.

Кристина смотрела на голограмму. На «Жучка», который был лишь цифровой моделью. На кнопку «СТОП», которая аннулировала бы весь смысл отчаяния и последующей радости девушки из дневника. Это была насмешка. Издевательство над самой сутью того подлинного чувства, которое она так отчаянно искала. Безопасная симуляция страдания. Конфетная обертка пустоты.

– Вы, как куратор «Эпохи Дефицита», с вашим… уникальным погружением в материал, – Ирина мягко подчеркнула слово «погружение», – идеально подходите на роль ведущего эксперта проекта. Ваша задача – обеспечить максимальную историческую достоверность… в рамках безопасного опыта, разумеется.

Ирина смотрела на нее, ожидая ответа. Вежливо. Терпеливо. Как ученый, ожидающий реакции подопытного.

Кристина открыла рот. Хотела сказать, что это кощунство. Что подлинность нельзя симулировать, что страх и радость неделимы, что кнопка «СТОП» убивает саму душу переживания. Но слова застряли в горле, перекрытые холодным, аналитическим взглядом Ирины и давящей тишиной сферы. Сказать это – значило признаться в своей «девиации». В своих «ностальгических практиках». В запаснике Z-17. В Лене и Марке.

– Я… мне нужно подумать, – выдавила она, ощущая, как предательская дрожь пытается прорваться сквозь сжатые мышцы. – Это… сложный проект.

Ирина наклонила голову, ее полуулыбка стала чуть более сочувственной, почти материнской.

– Конечно, Кристина. Понимаю. Новые горизонты всегда требуют осмысления. Но помните: этот проект – возможность направить ваш… живой интерес в конструктивное, социально полезное русло. Принести пользу Экосистеме. И обрести личный баланс. – Она сделала шаг назад. – «Опекун» зафиксировал ваш текущий стресс-ответ. Рекомендую цикл релаксации. Вы свободны.

Кресло мягко «выпустило» Кристину. Она встала, ноги были ватными. Ирина протянула руку для прощального рукопожатия. Ее ладонь была сухой, прохладной и невероятно сильной. Кристина почувствовала, как ее собственная, влажная от пота, рука сжимается в этом безупречном, контролируемом захвате.