– Ты с собой сколько взял, Выха?

– Что взял?

– Ты торговать будешь или надеялся обменять себе меч на ракушки?

Выха запнулся об камень.

– Меч? Железный?

Лит повернулся и не смог сдержать улыбки, увидев косматую недоумевающую физиономию младшего брата.

– Тебе деревянный поищем, чтоб полегче был.

Хмуро посмотрев на трясущиеся от смеха плечи брата, Выха побрел следом, не найдя что ответить.

4

Поселок давно проснулся: дым очагов плавно поднимался из дымого́нов в крышах жилищ рудокопов, струясь в танце с искрами пламени, повсюду слышался стук кузнечных молотов, смешанный с малословными переговорами ремесленников. Воздух был наполнен запахами дыма, готовящегося жаркого, дымящегося на очагах, по́том и железом.

Глазевший по сторонам Выха, споткнулся, упершись в спину брата.

– Ну, что ищите, кочевники? – прохрипел низким басом широкоплечий, коренастый коваль, выпятив вперед клочковатую подпаленную местами бороду.

– С чего взял, что мы – кочевники? – как всегда с улыбкой спросил коваля Лит.

– Тиной от вас несет, вот с чего. С чем пришли?

Выха с интересом переводил взгляд с брата на коваля, наблюдая за их перебранкой. Лит достал холщовый мешок из кармана и бросил на верстак перед хозяином прилавка.

– Торговать будем.

Коваль ухмыльнулся в бороду.

– Я мечи на ракушки не обмениваю, – почти беззвучно, с каким-то скрипом, засмеялся над парнями коваль.

– Кабы не пришлось тебе за даром меч отдать за обиду, коваль. Ты в кошель загляни сперва, – все с той же улыбкой сказал Лит ковалю.

Хозяин, потянув за ремешок, расстегнул кошель, обнажив его содержимое на солнечный свет: ярко засияли боками небольшие золотые слитки, заискрили янтарные камни, переливали перламутром жемчужины.

– Состояние целое, – почесав под бородой, пробубнил коваль,– что ж выменять собираетесь на него?

– Три десятка мечей, хозяин. И крепких. Дорога нам дальняя этим летом. Есть у тебя столько?

Прищурившись огляделся коваль по сторонам и повернувшись пошел под навес ко входу в свою кузню, бросив через плечо:

– Пойдем.

Выха еле успел догнать брата перед входом под навес к ковалю и, дернув его за рукав, шепотом спросил:

– А куда нам столько?

Лит дернул рукав на себя прошипел в ответ:

– Идем, не здесь быть этому разговору.

Младший отпрыск Фарта-вождя повиновался и шагнул за порог.

Темное, прокопченное дымом очага помещение жилища сдавило густым воздухом привыкшего к свободе речного кочевника.

Проморгавшись, Выха огляделся, разглядывая убранство жилища. Темный, копченый дымом потолок, с которого лохмотьями свисал сухой, почерневший от сажи мох, подкрашивал черным все, что находилось под ним. Темного дерева резные длинные лавки, поставленные вокруг массивного стола, стены, увешанные шкурами карахов и оленьими рогами, с которых лохмотьями болтались кожаные передники коваля и безрукавки, ждущие своей очереди быть надетыми, когда на порог к поселку явится зима. Один из углов был отведен под столовую утварь, наваленную на полки, грубо сколоченного шкафа. Утварь тоже была под стать хозяину жилья. Массивной, почерневшей, да и собиралась по настроению: деревянные, железные и глиняные миски стояли стопами. Огромное блюдо, из которого как соломенный сноп торчали рукояти ложек и ножей. Кувшины и котелки с вылизанными языками пламени от очага боками. Очаг был сложен посередине залы и обложен невысокой стенкой из камней, его окружали четыре столба державшие стропила крыши.

Оглядываясь по сторонам Выха наконец разглядел темный провал в стене, служившей дверью в соседнее помещение. За порогом двери раздавалось приглушенное бормотание и железный лязг.