Дорверы переглянулись. Один почесал затылок. Второй произнёс: «Не думаю». Третий пожал плечами. Четвёртый – в явной растерянности, подлил себе новую порцию. Пятый извлёк деквиантер, проверил «входящие» вызовы и ответил: «Если он с Кридартом, то они в Игеварте, видимо. Кридарт звонил мне с улицы. А конкретней сказать не получится. Дождитесь экдора Зуннерта. Это второй помощник. Он сейчас на обеде. Обедает у родителей».

В воздухе похолодало. Дорверы зябко поёжились. Зрачки у Вероны сузились:

– Вы могли бы перезвонить ему? Я говорю о Кридарте. Уточнить его нахождение?

– Мог бы, – сказал сотрудник, – хотя у нас не приветствуется звонить без особого повода.

– А что он успел сказать вам, когда вы с ним разговаривали?

– Он сделал нам всем внушение, чтобы мы тут не расхолаживались.

– Так-так, – усмехнулась Верона. – Внушение не подействовало. Ладно, звонить не стоит. Сообщите мне тот его номер, который для общих вызовов и не пейте в рабочее время, когда вы при исполнении. Оставайтесь профессионалами, иначе вы дискредитируете имидж всего отделения и имидж руководителя…

После четвертой кружки Лаарт, слегка охмелевший, почувствовал боль – усиливающуюся – в передней височной области, и попросил помощника спуститься на первый уровень и купить болеутоляющие, на что Кридарт спросил тактично: «А, может быть, лучше выписаться и сразу поехать в лечебницу?»

– Отправляйся, – велел Трартесверн. – Выбери сильнодействующие. Остальное ещё успеется. Я не спешу на свидание с этим подонком Гевертом.

Когда Лэнар покинул комнату, Лаарт направился к столику, взял в руки листок бумаги, пробежался глазами по буковкам: «Экдор Трартесверн, простите, Вы сейчас ничего но помните, вследствие амнезии, и находитесь на лечении…» – смял его – чуть ли не с яростью, и процедил сквозь зубы:

– «Лаарт…» Да как ты посмела обращаться ко мне таким образом?

Затем он вышел на лоджию – в поисках свежего воздуха, и поскольку боль прогрессировала, заскрежетал зубами, вытащил деквиантер, пытаясь отвлечься на что-нибудь, включил его, крепко выругавшись, и, подключившись к базе, вывел в виде проекции файл на альтернативщицу. При виде её фотографии у него прервалось дыхание. В ушах его зазвенело, колени сделались ватными, всё вокруг расплылось, поплыло, запестрило яркими пятнами и, почти теряя сознание, он упал на шезлонг – поверженный, не успев взмолиться к Создателям.

* * *

На полёт до столичного города – над высокими белыми клифами, вдоль сине-зелёного берега, у Вероны ушло в общей сложности не больше часа по времени. Игеварт – кружевной – ажурный – сплетение башен – диковинных – воздушными лёгкими арками – предстал перед ней узором, сотворённым загадочным образом, неведомым для сознания. «Ну вот, Игеварт. Что дальше? Они в какой-то гостинице. Сейчас приземлюсь, где получится, и потом свяжусь с этим Кридартом…»

Когда Лэнар вернулся в номер, то обнаружил Лаарта в состоянии лёгкой прострации – он сидел на шезлонге, с пивом, и мало на что реагировал.

– Вот, – сказал Лэнар, – пожалуйста. Надо принять две капсулы.

Лаарт взглянул в его сторону – скорее – с недоумением, и спросил, возвращаясь к действительности:

– Ты говорил мне утром, что я, по твоей же просьбе, на днях удалил тебе память в объёме нескольких месяцев?

Кридарт кивнул с согласием.

– Знаешь, – сказал Трартесверн, – я понимаю, кажется, с чем это может быть связано. Я тут просматривал сводки… отчёты за пару месяцев. Ты знаешь, что эта девушка недавно спасла одну девочку? Та утонула в озере, а потом ты подъехал с ребятами. Ты брал у неё показания…

– Да? – удивился Кридарт. – У кого я брал показания? У утонувшей девочки?