Верона, собравшись быстро, отправилась в грот за «Ястребом», одетая по-походному, с рюкзаком, где лежали вещи – самое необходимое, и с платиновым квердератором, что она забрала из комнаты, опасаясь, что Лээст изымет его.

Сам Лээст в эти минуты обналичивал часть своих акций для покупки дома в Ирландии, с мыслью забрать финансы и в восемь быть уже в Дублине – в восемь утра по дублинскому, а Лаарт пил пиво с Лэнаром и слушал о докторе Геверте с его хрустальными люстрами и золотыми чернильницами.

Марсо, отобедав в «Пушках», немного прошёлся по Набережной и присел на одну из скамеечек – обдумать своё положение: «В Коаскиерс ехать рано. Надо будет вернуться к вечеру и потом сказать Эртебрану, что меня вызывали в столицу на частную консультацию. Извинюсь, и он успокоится. Лишь бы только письмо сработало. Но вряд ли оно не сработает… там такие подробности. Я приукрасил, конечно, но обратное не доказано… Понятно, что он её пользует. Любой, на его бы месте, сделал бы то же самое. И как только они его схватят, я предложу им помощь – доказать, что она – не девственница, и тут она не отвертится. Семёрки будут держать её, а я – прямо так, без перчаточек. Мало ей не покажется. Пусть потом вспоминает метод глубокой пальпации…» От подобного рода мыслей диагност испытал потребность в срочном уединении и припустил от скамеечек к парковке с автомобилями. Забравшись в свою машину, он взялся расстёгивать молнию и в этот момент увидел, как на свободную секцию спикировал синий «Ястреб» с предметом его вожделения. «Ого! – поразился профессор. – А она-то чего здесь сделает?! Она что, уже пилотирует?! Явилась на встречу с проректором?!»

* * *

На звонок, что пришёл с той линии, что отдельно существовала для каких-либо срочных вызовов, Трартесверн среагировал фразой: «Да никак пожар в отделении!» – и приказал, не здороваясь:

– В чём дело?! Давайте докладывайте!

На другой стороне замешкались, но ответили – женским голосом:

– Экдор, простите, пожалуйста…

Лаарт, взглянув на Кридарта, прошептал: «Ошибка, по-моему. Это какая-то девушка», – на что Кридарт подумал: «Моника?!» – а Лаарт сказал в деквиантер:

– Рэана, боюсь огорчить вас…

Девушка прервала его:

– Экдор, вы должны меня выслушать! Это насчёт Коаскиерса! Вы должны приехать немедленно!..

Лаарт вскипел за секунду:

– Не смейте распоряжаться! Вы хотя бы знаете, кто я?! А кто вы, я уже догадываюсь! – «вы» он выделил голосом – презрительной интонацией, что с каждым словом усиливалась. – Ваш иртарский акцент очевиден. Вы – та самая рэа Блэкуотер, которая здесь оказалась вопреки моему решению! И с такими, как вы, я общаюсь исключительно через посредников! Если у вас что-то срочное, запишитесь к экдору Кридарту! Он сможет принять вас в пятницу! Но только не в эту, а в следующую!

– Экдор Трартесверн, вы не знаете! Вы находитесь на лечении!

Лаарт ожесточился:

– Не смейте так говорить со мной! Здесь вам не Иртар, понятно?! Ведите себя соответственно!

– Экдор Трартесверн, простите. Мне нужно с вами увидеться. Это безотлагательно. Вы просто не помните многого.

– Это вас не касается! И вы меня недооцениваете, если вы полагаете, что я опущусь так низко, что позволю себе встречаться с какой-то альтернативщицей!

– Экдор, мы уже встречались.

Возникла недолгая пауза. Лаарт сперва ухмыльнулся, затем потянулся за «Мальборо», прикурил – при помощи Кридарта, и ответил:

– Вы галлюцинируете. Я не стал бы встречаться с вами ни при каких условиях.

– Экдор, вы больны, смертельно. Я и экдор проректор занимаемся вашим лечением. Вам нужно госпитализироваться. Тех лекарств, что вы принимаете, для лечения недостаточно. Если вы мне не верите, то экдор Эртебран подтвердит вам. Позвоните ему, пожалуйста.