Лээст достал деквиантер. Исходя из его реакции, ответ был неутешительным. Сперва он потёр переносицу – с возникшей в глазах растерянностью, а затем произнёс неуверенно: «Говорят, что номер не значится. Возможно, он удалил его…»
– Что? – прошептала Верона. – Как это… «он удалил его»?
– Не волнуйся, всё образуется. И заглянем в проректорский всё-таки. Выпьем по чашке кофе, а то ты дестабилизирована…
XXX
Лаарт, проснувшись в одиннадцать, обнаружил себя – с удивлением – в богатом гостиничном номере, взглянул на часы – настенные, с указанием даты и времени, и вскоре звонил уже Кридарту – в шоковом состоянии. Услышав: «Какого чёрта?!» – помощник поспешно выпалил:
– Экдор, я сейчас подойду к вам! Не беспокойтесь, пожалуйста! Мы с вами сейчас в «Акцетаре», по причине вашего отпуска! Ваша супруга ушла от вас! Сейчас она в санатории! И у вас амнезия! Временная! Это на фоне аварии! Вы находитесь на лечении! У вас там должны быть таблетки и инструкция к применению!
Лаарт, ответив: «Ясно», – отложил деквиантер в сторону и посмотрел на вещи – льняные брюки с рубашкой и лёгкий вязаный джемпер – белоснежный, с синим орнаментом.
– Вещички мои, должно быть? – спросил он с лёгкой иронией. – И с чего я так расфрантился? Видать, под влиянием Лэнара.
Затем он оделся, похмыкивая, и направился в ванную комнату, где, увидев своё отражение, пробормотал:
– Ну естественно: «Ваша супруга ушла от вас». Не ушла, а сбежала в ужасе.
После этого он умылся, вернулся обратно в комнату, взял со стола сигареты, по ходу взглянул на «инструкцию», что лежала рядом с лекарствами, закурил и вышел на лоджию. «Я должен связаться с проректором… – прокрутилось в его сознании. – Ну да, понятно, конечно же. Амнезии – дело нешуточное. Тривералы с таким не справляются. Но мне, если честно, не хочется, лечиться в этом Коаскиерсе. Раз я сейчас в Игеварте, то можно этим воспользоваться и найти приличного доктора. Поручу-ка я это Лэнару. Сейчас мы сходим позавтракаем и пусть потом едет в город и наводит справки какие-нибудь…»
* * *
Обед в этот день в Коаскиерсе был отмечен редким событием – тем, что Марсо отсутствовал, на что Верона подумала: «Он боится теперь показываться…» – а проректор к концу обеда отправил ему сообщение: «Ардор, я жду вас в проректорском. Извольте явиться немедленно», – после пару звонков – неотвеченных, и комментария Хогарта: «Толстяк решил не высовываться. Ждёт, когда буря уляжется». Лээст покинул столовую – в компании старых приятелей, а Верона пошла в общежитие в новой компании – с Айвером, обсуждая лечение полоза.
– Слушай, – сказал Лазариди, – если тебе не жалко, подари мне его, пожалуйста. У меня был такой же в детстве. Машина его переехала. Я подлечил и выпустил. Снова хочу попробовать.
– Забирай, – согласилась Верона, – а толстяк наш пускай удавится.
Сам Марсо пребывал во Вретгреене, где, отправив письмо – анонимное – сенатору Дизервену, на адрес того отделения, что значилось, как «Игевартское», переместился в «Пушки» и полностью проигнорировал и звонки от экдора проректора, и вызов «явиться немедленно». Мысли Марсо, как обычно, касались грядущего будущего – где он, Жан Марсо, становится самой главной фигурой в Коаскиерсе. «Я даже смогу жениться… – мечтал он за „Можжевеловкой“. – Мне, с моим новым статусом, вряд ли откажет кто-нибудь. Возьму и женюсь на молоденькой…» Размечтавшись на эти темы, диагност устремился в уборную и там, закрывшись в кабинке, продолжил свои мечтания, сопрягая их с мастурбацией.
Лэнар, посланный в город, навёл по дороге справки и направил таксиста к клинике, известной, как «