В груди вспыхнуло раздражение: кто они такие, чтобы решать за неё?

– М-мне туда надо, – ответила незнакомка.

– Неужели надеешься привлечь внимание Марса? – заговорила ещё одна.

Я оступился. Несвойственная мне неловкость. И так я оказался на полшага позади Лонгвея.

– Н-нет, – ответила незнакомка и отступила ещё на шаг.

Камень из обрамлявших водоём качнулся под её ногой. Незнакомка зашаталась, вскинула руку, пытаясь удержать равновесие. Мертвенно-бледная, она устояла на краю. И в этот миг виконтесса Горли сделала пасс руками. Неистово зашуршали кроны деревьев, светлые волосы незнакомки всколыхнулись от порыва ветра, и она стала падать. В рывке вперёд я врезался плечом в Лонгвея. Траектория чуть сместилась, забирая драгоценные мгновения, и мне пришлось прыгнуть в водоём и опуститься на колено, чтобы успеть. Незнакомка упала в мои руки у самой воды – лёгкая и напряжённая, как струна. Шёлк её волос окутал мои ладони. Я посмотрел в её ярко-синие глаза и застыл, почти не дыша. В дневном свете они были намного ярче, чем я их запомнил. Внутри вдруг стало так горячо, что я забыл обо всём на свете, даже о том, что на нас смотрят.

Мгновения тянулись, я прекрасно понимал, что это становится неприличным, вода пропитывает мою одежду, и приказывал себе прекратить это безобразие, но разглядывал невероятно бледное лицо незнакомки, её подрагивающие пухлые губы, источавшие аромат лесных ягод. Тело предательски тянулось к ним.

– В-в… – невнятно произнесла она.

И я опомнился, вернулись прочие звуки: шелест листьев, недовольное бормотание Лонгвея и девичьи оправдания. Я поднялся, вода потекла с моей одежды. Подол незнакомки тоже слегка намок, но по самому краю. Она пахла очень приятно, сладко дразняще, и этот аромат был одновременно и слишком дерзким для такой трусишки, и в то же время чем-то соответствовал ей.

Твёрдо встав на ноги, незнакомка сразу выскользнула из моих рук и, подхватив оброненную книгу, отступила подальше от всех нас. Смотрела затравленно, и это выражение обречённости убивало красоту её невероятных глаз.

Она не должна быть такой.

Не знаю почему, но внутри крепла уверенность, что её состояние неправильное. И если она снова откажется назвать своё имя… это меня заденет.