Усадив меня на один из них, охранник отошел к стене.

Что-то зажужжало, загудело, защелкало; я вздрогнула, увидев полупрозрачную сетку силового поля. Впрочем, не успела я к ней присмотреться, как она пропала, а следом за ней утихли жужжание и гудение.

Открылась другая дверь, и внутрь вошел темноволосый мужчина.

«Центаврианин», — решила я, мельком оценив его лицо. А вот на костюм обратила внимание. Это явно не форменная одежда, да и нашивки с логотипом колонии нет. А какой материал! Кажется антрацитово-серым, но стоить поменять угол обзора, как переливается платиной; думается мне, этот костюмчик пошит из натина, материала, доступного далеко не каждому. Из остальных признаков достатка обнаружились перстень на пальце с черным кристаллом-накопителем энергии, и едва заметный передатчик, закрепленный на ухе; такие крошечные модели передатчиков не все могут себе позволить.

— Блага, — произнес богатей приятным голосом с легкой хрипотцой, и я посмотрела в его лицо снова.

Х-м-м. Практически идеальные черты, но само лицо узковато, да и глаза неожиданно светлые; у центавриан обычно глазищи черные и пронзительные, как тьма. Волосы тоже не темные, как мне показалось поначалу, а каштановые. Он вторая кровь в своем Роду? Или он и вовсе не центаврианин?

— Блага, — ответила я.

— Вы, должно быть, задаетесь вопросом, кто я такой и зачем добился встречи с вами.

Я кивнула.

— У меня к вам дело, Кайетана Скайлер, — сказал мужчина и, поднявшись с табурета, подошел к разметке, предупреждающей о воздействии силового поля.

Я обернулась на охранника – тот стоял, не шевелясь, и никакого интереса к нам не проявлял – и встала тоже. Подойдя к разметке, я взглянула еще раз на неизвестного посетителя и безразлично отметила, что ему повезло не только с красивым лицом, но и с ростом. Метр девяносто пять или около того – идеальный рост для мужчины старшей расы.

Как печально, что я сама не дотянула даже до метра восьмидесяти…

— Я хочу сохранить инкогнито; называйте меня «Доброжелателем», — сказал мужчина. — Предлагаю сделку: я помогу вам покинуть Хесс в течение полугода, если вы поможете мне.

Я усмехнулась.

— Знаю, о чем вы думаете, — улыбнувшись в ответ, произнес странный посетитель. — Уверяю, с моей стороны вам нечего опасаться, условия сделки кристально честны и просты. Поможете мне – я помогу вам. Это не проверка, не тест, а я не работаю здесь. Я изучил ваше личное дело, Кайетана, и могу с уверенностью сказать, что вытащить вас отсюда не составит для меня труда. Меня не интересует, виновны вы или нет, заслуженно здесь находитесь или нет. Оставлю вам самой разбираться со своей совестью. Все, что меня интересует – будете ли вы сотрудничать со мной.

Я сложила руки на груди. Если он смыслит в языке тела, то должен понять, что я ему не верю и закрыта к сотрудничеству.

— Добиться пересмотра вашего дела очень легко. Всего полгода – и вы окажетесь на свободе без долгов и с уверенностью в лучшем будущем. Взамен вам нужно только восстановить справедливость.

— Всего-то восстановить справедливость? — хмыкнула я.

— Вы отправлены на штрафные работы и пробудете там еще какое-то время. Вместе с вами работает один арестант. Сделайте так, чтобы он задержался на Хессе, и тогда сами здесь не задержитесь. Грубо говоря, подставьте его. Спровоцируйте. Заставьте показать свой дурной нрав. Пусть на Хессе его запомнят, как вздорного человека, пусть его презирают, пусть сумма его долга Союзу увеличится, как и срок его заключения.

— Я не согласна.

— Выслушайте меня. Этот человек очень богат, его скоро вытащат отсюда.

— И вы не хотите, чтобы его вытащили?