Я разглядывала мужчину недолго, но и этого мне хватило, чтобы почувствовать себя нахальной фанаткой, да и глупое сердце, никак не желающее понять, что этот Найте – совсем не тот, каким я его себе когда-то представляла, билось неравнодушно быстро. О-Тайла же одним разглядыванием не ограничилась; улыбнувшись, она сказала ему:

— Блага. Хорошая сегодня погода, правда?

Я напряглась, ожидая грубого ответа, но Найте лишь кивнул и вполне благожелательно произнес:

— Да, неплохая.

— Неплохая – не то слово. Хорошая погода, — настояла на своем девушка, и под ее взглядом Найте оттаял. Улыбнувшись, он сказал ей:

— Ты очень красива.

— Знаю, — чуть покраснев, ответила О-Тайла.

— Берегите себя, девчонки, — сказал Найте, удостоив и меня взглядом, но не удостоив отдельным комплиментом.

— Моя подруга мастерски дает под зад, так что бояться нечего, — выдала апранка, и мне захотелось провалиться сквозь землю.

— Очень полезное умение, — ответил Найте и прошел мимо нас.

О-Тайла склонилась ко мне и шепнула:

— Он прелесть, правда?

— А вчера был не-прелестью.

— Ему просто плохо вчера было, вот и огрызнулся. А сегодня смотри, какой милашка! Не зря я за него болела! Ты, кстати, смотрела то шоу?

— Смотрела. Мне он показался заносчивым позером.

— Ну тебя, — нахмурилась О-Тайла, но только на секундочку; в следующее мгновение ее лицо снова осветилось. — Он совсем другим стал, ты заметила? Уже не мальчишка, а мужчина. Такой красавец!

— Красавец? Вот уж нет: нос острый, губы кривые, скулы выдаются, — перечислила я, хотя именно эти черты делают Найте особенным и выделяют из плеяды знаменитостей.

— Какие мы, оказывается, придирчивые!

— Не надо им восхищаться. Раз он здесь, значит, нарушил закон.

— Ах да, — протянула О-Тайла, — я и забыла уже, что ты полицейский. Но ведь и ты закон нарушила, так что нечего задирать нос и морализаторствовать.

— Ладно, не буду. Кстати, он прав, ты действительно очень красива: на тебя залипаешь, как на произведение искусства.

— Ах, сколько комплиментов, — грустно вздохнула О-Тайла. — Был бы еще от них прок…

— Моя мать считает, что красавицы могут получить от жизни все. Достаточно взмаха ресниц или улыбки, чтобы решить проблемы.

— Ну-ну. Что-то никто из всех этих зверенышей, — девушка указала на арестантов, сидящих на лавках, — не спешит мной очаровываться. Ни один за меня не заступился, когда началась травля. Я для них объект для издевательств и приставаний, кукла, на которую приятно поглазеть и с которой хочется поиграть. Будь я богатой и знаменитой, стала бы для них богиней, а так…

— Думаю, желания поиграть с тобой у них поубавилось, — протянула я, разминая руки.

— Защитница, — улыбнулась О-Тайла и потрепала меня за щеку.

— Но-но, — притворно возмутилась я, — ты всего на сорок лет старше! Была бы у нас хоть сотня лет разницы, я бы еще стерпела, а так – ни за что!

Апранка засмеялась и снова потрепала меня за щеку; я простила ей эту вольность.

Приступив к работе после перерыва, я вернулась к мучительным раздумьям.

Доброжелатель сказал, что у меня три дня на то, чтобы принять решение. И первый день уже подходит к концу… Я поглядывала то на О-Тайлу, то на Найте, коря себя за то, что согласилась подумать. Конечно же, тот посетитель никакой не «доброжелатель», а самый настоящий недоброжелатель, который хочет свести счеты с Найте. Почему он решил договориться именно со мной, а не с кем-то другим, почему не дал на лапу надзирателям или охране – они бы это дело провернули куда лучше?

Я не создана для интриг, я твердолобая и наивная и, как вздыхает мать, «негибкая». Один из преподавателей в Школе полиции однажды сказал: «Вы исполнитель, а не решатель; руки, а не голова, так что не выеживайтесь, Скайлер!»