— Не хочу, — кивнул «доброжелатель». — Он пытался соблазнить мою хорошую подругу, а когда ему это не удалось, сделал ей внушение. К счастью, он не смог своего добиться, и его арестовали. К несчастью, уже готовится приказ о его освобождении. Времени мало, у нас всего несколько дней. Этот человек должен ответить за свое преступление.

— Жизнь несправедлива, и ничего с этим поделать нельзя, — сухо ответила я. — Если это все, то мне пора.

— Знаете, почему из всех арестантов-штрафников я выбрал именно вас? — спросил посетитель, медленно обводя серым взглядом мое лицо. — Вы примерная девочка, если судить по биографии. И вдруг – превышение полномочий, оскорбление начальства, порча имущества… Допекли, Кайетана? Так и будут допекать – всю жизнь. Бывших заключенных никто не любит. Никто не будет разбираться, были вы виновны или нет – вы в глазах общества останетесь преступницей. Жизнь несправедлива, и ничего с этим поделать нельзя, — повторил он мои слова.

— Идите-ка под хвост рептилоиду, уважаемый. Если не знаете, где это, подскажу – в том направлении, — указала я на дверь.

— Непременно отправлюсь туда, — иронически проговорил он. — А вот вы никуда не сможете отправиться – ни сейчас, ни потом. Только не корите себя в будущем, когда останетесь без способностей и без работы.

Я собралась сказать, что манипулирует он скверно, но поняла, что спорить не хочу, что запал кончился. Голос совести потонул в обиде: я не должна здесь находиться, терпеть домогательства и копаться в мусоре… Да, жизнь несправедлива, но мне надоело терпеть несправедливость по отношению к себе.

Я хочу сохранить свой уровень эо. Хочу пересмотра своего дела. Хочу свободы…

— Кого я должна подставить? — спросила я.

Доброжелатель улыбнулся.

5. Глава 5

Тана

Мы договорились, что если в течение трех дней звезда Союза Найте Малейв устроит драку или еще как-то нарушит порядок, то я получу свободу не позже чем через две недели. Доброжелатель десять раз повторил, что устроить освобождение в такие короткие сроки невозможно, но я двадцать раз упомянула, что иначе и пальцем не пошевелю.

Выйдя из комнаты для посещений, я почувствовала отвращение к самой себе, но отвращение к таким, как Хальд и Марла, было больше. Никто меня не принуждает, и на совершение злодейства мне дано три дня. Найте, судя по всему, весьма далек от идеала моей юности, да и семья его настолько влиятельна, что серьезные неприятности ему вряд ли грозят. Так, подержат здесь, на Хессе, немного, заставят поковыряться в мусорке и сочтут, что воспитательный момент закончен. А вот у меня нет влиятельных родственников…

— Эй, рьяная мусорщица! — окликнула меня О-Тайла. — Перерыв объявили, а ты все копаешься. Думаешь, накинут баллов за такую самоотверженность?

Я обернулась и, посмотрев на апранку, вернулась в реальный мир.

— Блага, — ответила я и сняла маску. — В моей голове слишком много мыслей.

— Да, здесь есть, о чем подумать… Снимай перчатки и костюм, давай прогуляемся, глотнем сравнительно чистого воздуха.

Я не имела ничего против этого предложения; сняв защитные средства, я пошла за девушкой. Арестанты расселись на лавках и пили воду, заглушая голод: до обеда полтора часа. Но Найте среди них нет.

Может, его уже перевели в другое место, или он притворился больным? Тогда у меня просто не будет возможности навредить ему. Я снова окунулась в мысли; О-Тайла тактично не беспокоила меня разговорами. Мы дошли до кустов, где состоялось наше знакомство и, развернувшись, неторопливо побрели обратно.

Навстречу шел Найте.

Выглядел он лучше, чем вчера, но все равно сложно узнать в нем звезду. Он еще не потерял мышечную массу, но худоба уже была отчетливой. Скулы, и без того выделяющиеся на лице, обострились, губы превратились в бледную полоску, под глазами залегли тени. Разве что русые волосы, золотящиеся на свету, лежат хорошо – спасибо правильной стрижке. Впрочем, и они вскоре тоже потеряют вид.