На пожелтевшем снимке изображена женщина, лет пятидесяти, нежно прижимающая к себе маленькую девочку. В их глазах читалась такая безграничная любовь, что у Макса сжалось сердце. Воспоминания вихрем пронеслись в его голове, хотя он и не мог понять, чьи это воспоминания. Ему вдруг стало невыносимо жаль эту женщину, эту девочку, их безвозвратное прошлое, заключенное в этом пожелтевшем снимке.

– Видимо это она, – шепнула Стейси.

– Кто, она? – с недоумением отозвалась Лили.

– Колдунья. А на руках скорее всего ее внучка.

Лили взяла фотографию и посмотрела на женщину с девочкой.

– Они красивые. Наверное, очень старая фотка. Интересно, сколько сейчас лет этой девочке.

– А мне не интересно, – с презрением сказала Стейси – И давайте уже пойдем отсюда. Здесь нет ничего интересного.

– Да, правда. Давайте лучше погуляем, – поддержал ее Макс, стараясь разрядить напряженную обстановку.

Внезапно, тишину разорвал оглушительный грохот, эхом прокатившийся по дому. Звук разбитого стекла заставил ребят вздрогнуть от ужаса, и они, охваченные паникой, бросились бежать к выходу. В тот же миг, мимо них промелькнула черная тень – кошка, исчезающая в темноте. Они застыли на месте.

Сердце Лили бешено колотилось, отдаваясь глухим эхом в ушах. Страх сковал ее, не давая пошевелиться. Она почувствовала, как влажные ладони Стейси вцепились в ее руку, словно утопающий хватается за соломинку.

– Тебя еще тут не хватало! – взвизгнула Стейси.

– Скорее выходим отсюда! – прокричал Дилан, в его голосе слышался неподдельный ужас.

Мгновение, и они снова стояли перед воротами заброшенного дома, пытаясь отдышаться и унять дрожь, вызванную леденящим душу страхом. Тишина, повисшая между ними, казалась густой и липкой, как паутина. Каждый из них ощущал на себе отпечаток ужаса, въевшегося в самую душу. Слова застревали в горле, не в силах передать весь кошмар, который они только что пережили. Дыхание казалось хриплым и неровным, а сердца бешено колотились, пытаясь вырваться из груди.

Лили обхватила себя руками, пытаясь согреться, но дрожь не унималась. Страх сковал ее тело, словно ледяные оковы, лишив способности мыслить и двигаться. В глазах стояли слезы, готовые в любой момент хлынуть потоком отчаяния.

Дилан, обычно такой смелый и невозмутимый, сейчас казался тенью самого себя. Его лицо было искажено гримасой ужаса, а взгляд блуждал в поисках чего-то, за что можно было зацепиться, чтобы вернуть себе хоть каплю уверенности.

– Я чуть в штаны не наделал! – выдохнул он, с трудом переводя дыхание.

– Не только ты, – добавил Макс.

– Что это, черт возьми, было? – дрожащим голосом спросила Лили.

– Да кто его знает! – отрезал Дилан, пытаясь скрыть свой испуг. – Может эта кошка что-то уронила.

– Надеюсь, что кошка, – пролепетала Стейси, вся, дрожа от страха. – Я больше туда ни ногой.

– Согласен! – поддержал Макс.

Охваченные невыразимым чувством, друзья отдалились от зловещего дома. Макс, бросив взгляд на часы, с тревогой осознал, что время близится к восьми.

– Блин, мне домой пора, родители, наверное, волнуются.

– Так позвони им, скажи, что все нормально, —побеспокоилась Лили.

– Да смысл, все равно надо домой. «Может пойдем?» —спросил он, вглядываясь в лицо девочки, ища поддержки.

– Да, думаю пора.

– Мы, наверное, тоже пойдем, – сказала Стейси, чувствуя тяжесть расставания.

С печалью в глазах, ребята попрощались, каждый погрузившись в свои мысли, направляясь в сторону дома.

Макс и Лили медленно брели, домой обмениваясь тихими репликами.

– Ты как? Все хорошо? – с тревогой в голосе поинтересовался Макс.

– Я еще отойти не могу, до сих пор мурашки по телу, – дрожащим голосом ответила Лили. – Зря мы туда полезли, не надо было. Мы вторглись на чужую территорию.