Обойдя один двор, кошка перебежала дорогу и пошла инспектировать яблоневый сад вокруг Большого дома. Неожиданно наткнулась на Полину и Михаила. Пока она доводила до нервного срыва брехливого и полоумного Туза, они тоже покинули свою гостиную. Видимо, решили погулять в отцветающем майском саду.
Михаил постелил на траву трикотажную олимпийку и разгладил ткань ладонью. Полина пустилась рядом и стыдливо сжала коленями ладони.
– Тихо тут.
– Туз-Мутуз почему-то разгавкался, слышишь?
– Он на любую тень бросается, и Селёдка его постоянно дразнит.
Они замолчали. Кошка притихла в надежде услышать ещё что-нибудь про себя, но повисла уютная тишина.
Михаил обнял Полину за плечи, поцеловал в висок:
– Я скучал.
– Скучал?
– По твоей улыбке, по твоим коленкам круглым и сладким ушкам.
– Я просто немного устала. – Полина усмехнулась, поёрзала и устроилась в объятиях удобнее. – Сейчас уже лучше, хорошо Алёшка помогает.
– И Филипп.
– И Филипп. Не представляю, каково ему быть единственным ребёнком. Бедный мальчик.
Михаил ухмыльнулся.
– Бедный? Несчастный прямо! Его батя на консервном теперь будет начальником. Слышала, они собираются линию для концентрирования соков вводить?
– Это же хорошо?
– Хорошо. Работы будет больше. Яблоки-то наши.
Снова замолчали, Селёдка уже собралась уходить, когда услышала звуки поцелуев и страстный шёпот, утонувший где-то в изгибе шеи Полины.
– Любимая моя заечка, как же скучал…
Селёдка от возмущения вздыбила шерсть. Заечка? Только не это! «Заечка» не предвещала ничего хорошего. Значит, снова будут мять васильки, а потом появятся лысые крысёныши!
Лучше бы завели козу!
Глава 2. Какое короткое лето
Такое короткое лето,
Такие летучие дни!
Кончается наша кассета,
Но ты ее все же храни.
Женя Белоусов «Такое короткое лето»
1990 год
– С днём рождения!
– Поздравляю!
– С чёртовой дюжиной тебя!
Лёшка расплылся в широкой улыбке. Он обожал свой персональный праздник, ждал подарков и обязательного застолья. Именины всех Антоновых, рождённых летом, отмечали во дворе. К концу августа от регулярных танцев в траве появлялись проплешины. Со стороны соседнего дома двор ограждали высокие кедры, со стороны речной дамбы – плодовый сад, от любопытных взглядов, проходящих по улице людей, его ничего не закрывало, частенько прохожие заглядывали на огонёк и присоединялись к веселью.
Из сарая извлекали здоровенный, почерневший от времени стол, с веранды приносили два столика поменьше, составляли их и застилали тремя белыми простынями. Собирали со всех комнат стулья, правда, их всегда не хватало, поэтому на табуретки клали доски, накрытые покрывалами, и получались кустарные лавочки без спинок. Накануне пекли торт, для Лёши всегда «Наполеон» со сметанным кремом.
С раннего утра вытягивали из окна кухни шнур удлинителя и ставили на верхнюю ступеньку бобинный магнитофон. Воздух наполнялся вкусными запахами и песнями «Ласкового мая». Дядя Лёхач признавал только живую музыку и выносил из чулана щербатый потрёпанный баян. Сыграть мог что угодно, легко подбирал на слух тот же «Ласковый май», правда, пел, нарочно кривляясь, картавя и заменяя слова. Седую ночь превращал в седую дочь, а белые розы в белые козы.
Вспомнив утренние подарки, Лёша расстроился. С конца мая он намекал родителям, что ждёт от них «Электронику Им-18» или хотя бы «Электронику Им-13» Это вам не позапрошлогодний «Ну, погоди», а «Разведчики космоса». А ему подарили дипломат, пластиковый с алюминиевыми вставками, скучный и немодный атрибут натурального ботаника. Предыдущий Лёша прикончил нынешней зимой, катаясь с ледяной горки, и очень наделся, что тот не воскреснет. Он и не воскрес. Хуже! Реинкарнировался, как индусская букаха, прожившая достойную жизнь. Лёша бы предпочёл самый простой рюкзак или пакет, но только не пафосный чемодан на застёжках. Дипломат оттягивал руку, гулко и внезапно падал на пол в середине урока, годился только для драки и хранения желудей. Теперь снова придётся искать наклейки, чтобы не путать своего уродца с портфелями одноклассников и придать ему нескучный вид. Вон Филу давно рюкзак купили, не заставляют позориться, а ему снова придётся таскать этот гроб с ручкой.