– Думаешь, я не знаю, как ты всё устроил? Это твои ублюдки полезли к бабе. Это ты подставил пацана. Хотел понтов? Получай.

Он наклонился к скорчившемуся татарину:

– Пацана и телку – не трогать. Пока, я сказал. Или хочешь ещё?

Молча, не оборачиваясь, он вышел на улицу. Город просыпался. Но в его сердце уже была заложена угроза, которая через месяц либо разрядится деньгами, либо взорвёт всё, что построено на страхе и понятиях.

ГЛАВА 8. ОДИН В ПОЛЕ ВОИН

Фёдор сидел на диване, словно древний философ на пороге откровения, только вместо свитков – тишина чужой квартиры, вместо афин – Хабаровск, и вместо лаврового венка – пижама с надписью «Спорт – это жизнь», выданная хозяйкой с ироничным шлепком по плечу.

Он откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Сон не шёл – в голове стояли не мечты, а караул из тревожных мыслей. Каждая норовила громче другой напомнить, что ситуация у него… ну, мягко говоря, не из простых.

Что делать?

За окном потягивался ленивый хабаровский рассвет, а внутри квартиры было тепло, пахло табаком и подгоревшими оладьями. Из кухни слышались тихие голоса Светланы и Алены. Девушки спорили, как будто делили секретный рецепт пирогов, но на деле решали, куда бежать, если в дверь постучат «те самые».

Фёдор вздохнул. Он знал, что силён. Не в смысле «передвинуть мебель одним пальцем» – хотя мог, если что, – а в смысле, что духом крепок. Но даже духу не помешает кто-то, кто умеет действовать за пределами зала и ринга. Например, тренер. Его добрый, вечный, ворчащий, как мотор от «Жигулей» на морозе, Евгений Сергеевич.

«Он точно меня ищет…» – подумал Фёдор. – «Вчера я в ресторан зашёл боксёром, а вышел – легендой уличных боёв и персоной нон грата. Красиво, да не очень удобно.»

Он поднялся, потянулся – хрустнули позвонки, как сухарики, – и пошёл на кухню, где Светлана, стоя у форточки, выдыхала дым от сигареты в открытое окно, а Алена мрачно помешивала кофе, будто в нём плавала судьба всей квартиры.

– Света, – начал Фёдор, слегка кашлянув, – можешь съездить в гостиницу? Найди моего тренера, Евгения. Передай, что я жив, цел, почти невредим. И спроси, есть ли какие-то новости. Ну, может, он знает, как из этого всего вырулить?

Светлана обернулась, держа сигарету как стилус древнего мага, и несколько секунд молча смотрела на парня, будто прикидывала: стоит ли ради него рисковать своей шкурой и стабильной психикой.

Но прежде, чем она успела выдохнуть очередной клуб дыма или выдать монолог, в разговор вклинилась Алена:

– Это исключено! – резко, почти театрально выкрикнула она, словно объявила приговор в античном суде. – Татарин наверняка уже просчитал всё. У него мозги – как у калькулятора, только с матами. Он точно вычислил, кто ты, с кем приехал и где остановился. Они там у ресторана уже, небось, за стойкой сидят, кофе пьют, тебя ждут.

Фёдор хмыкнул. Представил, как в баре три хмурых лба с перебинтованными носами вежливо спрашивают у бармена:

– А боксёра с рыжей не видели?

– Ладно, – продолжил он, игнорируя драму, – тогда так. Света подойдёт не напрямую к тренеру, а через наших ребят из команды. Ну, знаешь, как будто случайно встретила кого-то из них. Спросит, не видел ли кто Фёдора, и пусть уже Евгений сам приходит в условленное место. Без имен, без лишнего шума.

Светлана кивнула. Быстро и решительно, как человек, которому в жизни уже хватало приключений, но ради справедливости – готова на одно ещё.

Алена нахмурилась, но не сказала ни слова. Фёдор уловил паузу – значит, идея прошла фильтр здравого смысла, и никто не был против.

Он снова вернулся на диван, но теперь взгляд был сосредоточенным. Всё шло по плану. Первый шаг сделан. Осталось, чтобы Светлана выполнила свою задачу.