– Я не уверена, Ричард, – хмуро ответила она.

Густые черные брови Ричарда взлетели над очками.

– Не уверена?

– Я хочу, чтобы ты сделал меня партнером.

Брови затрепетали в полете, словно крылья птицы.

– Партнером? Не могу обещать этого. Для начала надо обсудить с другими партнерами. Это должно быть единогласное решение, так что… Ты же понимаешь.

«Еще как понимаю». Софи практически услышала звон, с которым ее макушка ударяется о стеклянный потолок.

– Ты главный партнер, у тебя контрольный пакет. Я уверена, ты сможешь повлиять на решение. – Она поднялась, поправляя пиджак костюма от «Армани». – Подумай о концерне, Ричард. Подумай о том, что взамен получит фирма. О том, что о ней будут писать в прессе. Имя Ричарда Нивена окажется в одном ряду с Ле Корбюзье и Фрэнком Ллойдом Райтом.

Ричард пристально посмотрел на нее. Его глаза были похожи на два зеленых в оранжевую крапинку стеклянных шарика.

– Хорошо. Тогда ты партнер. – После этих слов он нажал кнопку интеркома на столе. – Джеки, возьми Софи билет на ближайший рейс на Ньюфаундленд. – И, еще раз взглянув на Софи, добавил: – В экономкласс.

Где-то над Атлантикой, 11 сентября 2011 года

Софи оперлась на подлокотник и, прищурившись, посмотрела в заляпанный чьими-то пальцами иллюминатор. Небо в конце лета ярко-синее, с обрывками белых марлевых облаков, под которыми где-то далеко внизу проплывает чернильно-черная вода. На колени упал резкий луч послеполуденного солнца. Она опустила шторку и взглянула на часы. Три сорок пять. Можно было обойтись без всех этих утомительных перелетов вначале в Торонто, потом в Галифакс, кстати, самый унылый аэропорт в мире, где нет даже Starbucks. С тех пор как она вылетела из Ла-Гуардии в четыре утра, прошло уже восемь чертовых часов. Наверняка это была затея Ричарда – попросить Джеки найти самый замысловатый рейс с кучей пересадок.

Софи потерла виски. Самолет содрогался от возбужденных разговоров пассажиров, тех самых «людей из самолетов», которые летели на Ньюфаундленд на годовщину 9/11. Прошло уже десять лет с тех пор, как в результате теракта рухнули башни Всемирного торгового центра и тридцать восемь лайнеров, кружащих в небе над Америкой, приземлились в небольшом аэропорту острова. Она тоже была «человеком из самолета». Только сейчас ее интересовала не годовщина, ей вообще не до торжеств.

Во мраке ее мысленного взора проступило лицо. Она поморщилась. Неужели он по-прежнему живет в Типпи-Тикл? Нет, нет, нет, Софи, все давно кончено! Десять лет прошло. Живи уже своей жизнью, женщина. Она постаралась стереть, точно рисунок мелом на доске, всплывшее в памяти лицо.

Воткнув наушники в айпод, Софи включила плейлист для отдыха, откинулась на спинку кресла и зевнула. Ее тело отяжелело под пледом. Вот бы закутаться в одеяло, заблокировать телефон, отключить электронную почту, отменить все эти бесконечные встречи, встречи, встречи. В половине третьего утра она, пошатываясь, вся в поту, вошла в ванную и заметила, какое у нее серое лицо. Да еще эта чертова нью-йоркская влажность. И чертовы флуоресцентные лампы, надо запретить их. Они не должны испускать свой свет ни на одну женщину старше двадцати пяти, не говоря уже о сорокавосьмилетних.

Но тем не менее овчинка стоит выделки. Партнер знаменитого архитектора Ричарда Нивена. Все, к чему она когда-либо стремилась. Все, чего хотела для нее покойная мать Дотти. Успеха. Независимости. Свободы. Стать царем горы. Взобраться на верхушку социальной лестницы. Покорить Нью-Йорк. Нью-Йорк.

Она молодец. Она не поддается Ричарду. Не отступает. Именно этому учила ее мать. Дотти гордилась бы ею.