Ангел. Возвращение тьмы Антон Водолей

Кабинет был просторным, но холодным. Полированные стены, стеклянный стол, массивное кресло – всё говорило о власти, но ничего не напоминало о человеке. Из окна открывался вид на серое административное сердце областного центра: здания, флаги, плотный поток машин. За стенами – будничный шум. Внутри – гнетущая тишина.

На столе лежала тонкая брошюра, отпечатанная на глянцевой бумаге. Ничем не примечательная с виду – такая могла бы оказаться рекламой сельского туризма, проектом по благоустройству или отчётом о культурном наследии. Но на обложке, под заголовком «Святое место – наследие земли», красовалась фотография золотого памятника ангела.

«Село Новое. Символ победы света над древним злом»Фигура возвышалась на фоне сельской площади. Взгляд ангела был устремлён в небо, крылья распахнуты, как в ожидании полёта или защиты. Памятник сиял на солнце, будто источая внутренний свет. Под изображением – подпись: Рядом с брошюрой лежал желтый стикер с пометкой от помощника:

«Появилась в числе локальных инициатив. Источник неизвестен. Рекомендуем рассмотреть – вызывает интерес в СМИ и странную активность в соцсетях.»

Чиновник нахмурился. Он взял брошюру, пролистал. Фото памятника, пара цитат местных жителей, карта, небрежно вставленные обрывки «легенд». Ни одного конкретного упоминания – ни даты, ни фамилий. Всё написано будто намеренно туманно.

Но что-то в этой брошюре было… не так. Она не выглядела как обычная агитка. Она – вызывала тревогу.

Мужчина положил брошюру обратно, открыл ящик и достал телефон. Набрал номер.

– Да, это я. Слушай… В сельском районе под названием Новое – пришли странные материалы. Ангел. Победа света. Символ. Можешь проверить, кто туда ездил, кто публиковал, откуда инфа пошла?

Пауза.

– И ещё. Свяжись с нашим отделом внутреннего мониторинга. Хочу знать всё: кто распечатывал, кто распространял. Есть ощущение, что это не просто туризм.

Он положил трубку, снова посмотрел на изображение ангела. В глазах – уже не просто интерес, но осторожность. Брошюра, казалось, смотрела на него в ответ. И в этот момент в окне неожиданно замерцал свет, как будто солнце спряталось за тенью.

На окраине города, в старом здании бывшей типографии, стоял едва слышный гул серверов. Именно здесь располагался один из «теневых» аналитических центров областного управления – отдел мониторинга аномальной активности. С виду – архивный центр. По сути – мозг, отфильтровывающий всё, что не укладывается в привычные рамки.

На один из мониторов как раз была выведена брошюра с изображением памятника ангела. В комнате стоял мужчина в очках с прозрачными линзами – капитан Логинов, аналитик со стажем, специалист по информационным всплескам в закрытых районах. Он тихо перечитывал текст, пролистывая фотографии. Его взгляд останавливался на деталях – на странной симметрии ангельских крыльев, на расплывчатых лицах людей в толпе на заднем плане. На неподписанных цитатах, будто собранных с умирающих уст.

– Это не обычная самодеятельность, – пробормотал он. – Кто бы ни делал это – он знал, что показывает.

Логинов вызвал изображение с камер слежения ближайших к селу Новое точек. Последние две недели – всплеск активности. Люди приезжают. Снимают. Молятся. Некоторые стоят на коленях перед памятником. Несколько записей YouTube – с пометкой «отключены за нарушение правил». Комментарии – отключены. Авторов видео – не найти.

Обнаружено пересечение с данными архивов отдела религиозной безопасности (закрытая категория «Символические объекты 3-го уровня»). Памятник с признаками «локализованного энергетического влияния».И тут сработал фильтр. На экране всплыло сообщение: Логинов откинулся на спинку кресла. Он знал, что это значит. Такие метки ставили на объекты, вокруг которых происходили события, не получившие логического объяснения, но имевшие последствия.

Через пять минут он докладывал начальнику отдела.

– Памятник в селе Новое – не просто арт-объект. Мы имеем признаки квазирелигиозной активности с элементами неизвестного влияния на поведение групп лиц. Предлагаю – создать выездную группу.

На другом конце линии наступила пауза. Затем тихий, хрипловатый голос:

– Утверждаю. Согласую с комитетом. Выдвигайтесь в течение суток. И… не забывай. Всё, что ты увидишь, может не попасть в отчёты.

– Понял, – ответил Логинов и отключил связь.

А где-то далеко, в селе, среди трав и полуразрушенных заборов, памятник ангела продолжал сиять, улавливая каждый взгляд, каждую эмоцию, каждый шепот приближающейся тьмы.

Чёрный внедорожник с затемнёнными стёклами выехал из гаража на территории областной администрации ранним утром. За рулём сидел прапорщик Чернов, водитель оперативной группы. Рядом – капитан Логинов. Позади – двое аналитиков и сотрудник силовой поддержки в гражданском. В багажнике лежало оборудование: портативные сканеры, приборы для анализа почвы и воздуха, компактная метеостанция, а также кейс с запечатанным «специфическим реагентом» из запасов лаборатории 7-го отдела.

– Сбрось скорость, как войдём в район. Мы не должны выделяться, – отозвался Логинов. Он держал на коленях папку с пометкой "Н-35: объект Золотой Памятник".– До села четыре часа, – произнёс Чернов, не отрывая взгляда от дороги. По пути группа несколько раз останавливалась – замаскированная проверка оборудования, фиксация радиопомех, замеры внешнего фона. Всё выглядело в пределах нормы… если не считать почти неуловимого фона – будто тонкий электрический зуд в воздухе, который никто не комментировал, но чувствовал каждый из них.

Когда внедорожник въехал в село, часы показывали 12:47.

Село встретило их тишиной. Было ощущение, будто даже птицы здесь летали осторожно. Дети играли, но не кричали. Старики на лавках прищуренно следили за незнакомцами. Несколько женщин, поливая огороды, осеняли себя крестом, когда мимо проходил Логинов.

– Смотри, памятник, – прошептал один из аналитиков, указывая на центр села.

«День, когда село было спасено».Он сиял даже под облачным небом. Белый, почти золотой. Фигура ангела с распростёртыми крыльями, взгляд направлен в небо. Под пьедесталом – простая табличка: – Становимся лагерем у старого клуба. Не привлекаем внимания. Контакт с местными – минимальный, – чётко скомандовал Логинов. – Сегодня – только наблюдение.

Пока оперативники выгружали оборудование, Логинов подошёл к краю площадки. Он стоял неподвижно, словно вслушивался в нечто за пределами звуков.

– Он не просто памятник. Он дышит, – тихо произнёс он.

– Пока забудь, – Логинов обернулся. – Работаем.– Что? – переспросил аналитик. А в глубине деревенской церкви, оставленной без службы, тихо колыхнулось пламя свечи, зажжённой невидимой рукой.

К утру следующего дня оперативная группа уже наладила скрытую аппаратуру слежения по периметру села, зафиксировала температурные аномалии в районе памятника и провела первичный сбор воды из колодцев – ничего критического, но химический состав был… нестабильным. Особенно вблизи церкви и старого кладбища.

Официально группа представлялась как команда по "социально-культурному мониторингу из области". Жителям это ничего не говорило, но встречали без враждебности. Скорее – с тревожной настороженностью. Никто не задавал лишних вопросов, но каждый взгляд говорил: они знают больше, чем хотят сказать.

Первыми к группе подошли дети. Трое мальчишек лет восьми стояли на расстоянии, наблюдая, как Чернов крепил антенну на крыше старого клуба.

– А вы тут за ангелом? – выпалил один из мальчиков.– Дядь, а у вас рация настоящая? – Настоящая, – усмехнулся Чернов. – Шпионская. Чернов замер, повернулся.

– Ну как же… – ребёнок понизил голос, – который с неба спустился. Он на памятник похож. Только живой был. Говорят, он в церковь тогда заходил… когда гром был. И после него всё… – мальчик замолчал.– За каким ещё ангелом? Чернов задумался. Слишком много слухов для ребёнка.

Позже Логинов пошёл в сельскую лавку. Хозяйка – сухощёкая женщина в платке по имени Нина Петровна – продала ему хлеб и чай, но, увидев удостоверение, вдруг прошептала:

– Тот, кто победил. Но победа, милок, не навсегда. Я это во сне вижу.– Вы пришли, да? Наконец-то. – Простите? – Я видела, – её глаза затуманились. – В ту ночь. Он шёл по улице, и всё вокруг сияло. А потом пропал. – Кто «он»? Она вдруг сжала его руку.

– Поспешите. Пока ещё не поздно.

К вечеру один из оперативников, Сапрыкин, попытался заговорить с местным стариком у пруда. Тот долго молчал, потом сказал:

– Потому что птицы больше не поют у кладбища. Птицы – не глупее людей.– Здесь тьма уже бывала. А теперь она идёт снова. Только скрытнее. И злее. – Почему вы так думаете? В штабе группа начала составлять первый отчёт. В выводах значилось:

«Контакт с населением состоялся. Фоновая тревожность высокая. Почти все жители демонстрируют неформализованное знание событий, противоречащих реальной картине. Зафиксированы устойчивые мифы об ангеле-защитнике и возвращении зла. Местные готовы к противостоянию, но боятся».

Логинов подытожил:

– Эти люди помнят, что здесь было. Они ничего не забыли. И что-то уже началось. Только оно ещё в тени.

В штабе шел разбор вечерних отчётов. Карты с отметками наблюдений, аудиозаписи разговоров с местными, термограммы. Но всё упрямо сходилось в одну точку – памятник. Он стал эпицентром чего-то, что логика не объясняла.