Он вернулся в ординаторскую. Халатов никого. Свет – неяркий, от потолочных ламп, будто больница экономила электричество на чужих дежурствах. Он подключился к внутренней сети. Через старый аккаунт лаборанта, оставшийся ещё с практики. Его забыли удалить. Он – нет.

Раздел «журналы доступа». Последние пять дней. Два незарегистрированных входа с мобильных IP. Оба – через больничную Wi-Fi-сеть. Без логина. Без привязки к учётке. Только маршрут, только время.

Первый – в ночь исчезновения флешки. Второй – вечером, когда он нашёл свою фразу в базе.

Кто-то следит. Не в прошлом. Сейчас. В реальном времени.

Позже, в кабинете функциональной диагностики, он ждал пациента. Стены – светло-зелёные, краска вздулась у плинтуса. На подоконнике – пыль, будто с прошлого века. На стене – старые советские часы. Секундная стрелка тикала рывками. Каждое движение – как усилие. Как мышечный спазм.

Он достал блокнот. Обычный. Бумажный. Лист в клетку. На нём – одна строка, написанная быстро, почти отрывочно:

Ищи не в цифровом, а в бытовом. Не «кто залез в сеть», а «кому было не лень».

Пауза. Он провёл черту под фразой. Написал ниже:

Зло не работает через сложности. Оно работает через доступность.

Он не знал, почему записал. Просто почувствовал: это нужно. Не чтобы не забыть. Чтобы кто-то другой прочитал.

Не потому что он это опубликует. А потому что кто-то читает всё. И, возможно, уже отвечает.

Он вышел на улицу. Снег валил, не торопясь. Машины стояли, как гипсовые отливки. Мир казался загипнотизированным. Или просто задумчивым. Ветер – будто хотел стереть лица.

Он посмотрел в сторону корпуса.

На его почте – одна строка. Во внутреннем мире – уже десятки. И все без ответа.

Но теперь он знал точно: кто-то слушает.

Глава 4

Всё началось с пустого письма.

Не с угрозы, не с требования, не с крика. С тишины. Адреса не было – только строка с текстом.

Тема:

«Флешка – не цель. Она открывает дверь.»

Письмо пришло на студенческую почту – ту, которой он не пользовался. Не проверял, не вспоминал. Даже не знал, что она ещё активна. Последний раз он заходил туда год назад – чтобы отписаться от рассылки о лекциях, которые уже не посещал. И вдруг – непрочитанное. Одинокое, как чужой ботинок в коридоре.

Отправитель – бессмысленный набор символов. Ни имени, ни вложений, ни подписи. Только фраза. Как будто кто-то сунул под дверь не письмо, а ключ. Без адреса. Без пояснения, от чего именно он.

Он перечитал сообщение ещё раз.

«Флешка – не цель.»

А что тогда цель?

Какая дверь?

Он не стал отвечать. Не пересылал никому, даже не сохранил скрин. Но что-то в нём уже знало: это не ошибка.

Он пошёл к старому знакомому по прозвищу Слухарь.

Формально – аспирант с кафедры биофизики. Неофициально – человек, способный отследить даже ту часть трафика, которую сами админы называли «фантомной». Слухарь жил в серверной почти легально: у него был допуск, ключ, своя кружка с надписью «Я люблю UDP», и подстилка, на которой он дремал между сессиями пинга.

– Серьёзно? – протянул он, крутя в пальцах скрин с темой письма. – Даже без тела?

– Только тема. Ни текста, ни подписи.

– Это хуже. Гораздо хуже.

– Почему?

– Потому что это значит: тебе не нужны пояснения. Отправитель уверен, что ты всё поймёшь.

Он долго смотрел в монитор. Щёлкал клавишами, открывал порты, сканировал маршруты.

– Всё через двойной прокси. Глубокий туннель, шифр в обёртке. Письмо не локальное. Не с университета. Не с внешнего IP из России. Всё стерто ещё на выходе.

– То есть?

– То есть его не найти.

Он снял очки. Потёр переносицу.

– Мистер Медик, вы влипли во что-то очень современное.