– Благодарю за вопросы, у вас будет время спросить обо всём, что заинтересует, в конце нашей экскурсии, но на эти вопросы я отвечу сейчас. Итак, заметки были разные – и описания поездок, и расчёты, и чертежи, и наброски писем, а ещё – стихи. Афанасий Алексеевич был человеком талантливым и, как оказалось, романтичным, и на страницах его блокнота осталось множество стихов, написанных им для его прекрасной возлюбленной. Сохранился лишь один её портрет, он украшает стену гостиной особняка, и мы его сегодня обязательно увидим, но сразу предупрежу: лица её на нем не видно, его прикрывает белая вуаль. Почему так – неизвестно. Возможно, запрет на изображение лица возлюбленной на портретах был связан как раз с чернокнижными убеждениями рода Морозовых, но подтверждения этим фактам нет. К сожалению, история их любви оказалась трагичной. Они прожили вместе всего лишь год, счастливый год, полный любви. В первую годовщину со дня их женитьбы Афанасий Алексеевич решил организовать большой приём с угощением и танцами, пригласил многих знатных обеспеченных людей. Приём прошел прекрасно, хозяева были счастливы, гости веселились, но, увы, наутро после приёма ни один человек из присутствовавших на празднике не проснулся. Говорили, что это завистники купца отравили заказанное им для угощения вино, но установить это точно не удалось. Это ещё одна тайна усадьбы Морозовых.

– А привидения здесь есть? – спросил задорный девичий голосок. Послышались смешки, но Елена не улыбнулась. Она серьёзно взглянула на группу и задумчиво проговорила:

– Каждый старинный дом хранит множество секретов. Здесь счастливо жили и трагически погибли молодые влюблённые люди, а кроме них – ещё многие достойные жители этих мест, так что – кто знает? Не советую задерживаться здесь после заката, – девушка замолчала, обвела взглядом стоящих перед ней людей, затем продолжила: – Легенда гласит, что в годовщину гибели хозяев и гостей этого особняка история повторяется. Вновь проводится приём, все танцуют, веселятся, пьют вино, и – не просыпаются. Лишь раз в году призраки особняка Морозовых могут вновь почувствовать себя живыми. Но встречаться с ними никому не стоит, они могут пригласить любого на свой великолепный приём, только вот выхода оттуда уже не будет.

Елена замолчала. Кто-то сбоку от неё нервно хихикнул. Больше вопросов не было. Девушка подождала, пока слушатели обдумают сказанное и вновь обратят на неё внимание, и продолжила уже другим, дружелюбным тоном:

– А сейчас я предлагаю вам пройти за мной в особняк, и осмотр его мы начнём как раз с гостиной, где вы увидите портрет хозяйки дома.

– А стихи? Вы говорили, он писал ей стихи, красивые?

– Очень искренние, – серьёзно ответила Елена. – А красивые или нет – вам решать.

Девушка подошла к портрету, повернулась лицом к слушателям и заговорила негромко, но страстно, словно читала заклинание.

– Жди своего капитана,

Дева морей и ветров!

Пусть средь заморских туманов

Пищу найдет он и кров.

Силой молитвы и веры

Душу его укрепи,

Он возвратится на берег

К милой, во имя любви!

Группа завороженно молчала. Потом кто-то выдохнул:

– Красиво…

Тогда осторожно, словно боясь разрушить магию сказанных слов, люди зашевелились, зашептались, затем заговорили в голос, разбрелись по комнате, разглядывая роскошное убранство, – экскурсия продолжилась.

Спустя два часа Елена, проводив группу к точке подачи автобуса и передав из рук в руки автобусному гиду, вновь открыла дверь особняка. Она не спеша двигалась по пустым комнатам, дошла до кабинета – это было её любимое место, здесь стояло такое удобное кресло! Усевшись в него, девушка устало вздохнула, закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.