– Ночь ещё не кончилась, – говорит Альма, медленно ступая вперёд. – Вас ждёт работа… И нас тоже.

Сирим с Жозефом идут за ней следом. Они подобрали с пола фонари. И теперь приближаются к дверям спальни. Путь им открывает гипнотический голос Альмы.

– Ночь продолжается… Доделывайте, что должны…

Она выходит первой, потом Жозеф, потом Сирим. До улицы ещё ужасно далеко.

– Что там в руках у мелкой?

Услышав голос Ангелика, они замирают. Сирим держит в охапке кучу бумаг. Она оборачивается.

– Сирим? – ворчит за её спиной Альма. – Что ты взяла?

Сирим будто вот-вот заплачет.

– Положи, что у тебя в руках, – велит Альма сурово.

Сирим слушается. Она прощается виноватым кивком. Ангелик собирает бумаги, наконец выпускает из руки лом. Он смотрит, как они спускаются по парадной лестнице, потом оборачивается на растерявшихся рабочих. Этого хватило, чтобы Альма с друзьями юркнули к дверям и выскочили на улицу.

Они долго бегут наугад, сворачивая в самые тёмные переулки. А когда, несмотря на занимающуюся зарю, решают, что достаточно заплутали, наконец останавливаются отдышаться. Должно быть, уже часов пять. Они навалились спинами на стену и переводят дух. Слышно, как звякают болтающиеся на поясе фонари.

Вдруг Альма смотрит на Жозефа. Он сам на себя не похож.

– Покажи мне тот мешочек, – говорит он.

– Кто это был?

– Альма, мне нужно взглянуть на мешочек. Я потом тебе скажу.

Альма достаёт из кармана куртки холщовый кошелёк, передаёт его Жозефу. Он развязывает узел, достаёт одну из тех крохотных, но очень тяжёлых груш. Подносит её к глазам и разглядывает в юном утреннем свете.

Это не свинцовый грузик. Это массивная капля из золота. Она как будто стекала с гораздо большего куска, который плавили на огне.

Вот какую подсказку пытался дать им Пуссен перед тем, как пропасть. Он знает, где лежит золото, которое Жозеф Март ищет с той самой летней ночи 1786 года, когда он пробрался в порту Лиссабона в каюту капитана Гарделя и всё завертелось.

Жозеф не имеет ни малейшего понятия, что значит слово «Мазербэнк». Но он понял, что Пуссен отыскал сокровище и Ангелик всё ещё охотится за ним.

Рядом Альма чувствует спиной холодную стену. Переулок такой узкий, что дома почти касаются друг друга. Мороз пробежал по сердцу Альмы от взгляда на Жозефа. Она увидела, как в глазах его вновь мелькнуло то, что она смогла изгнать оттуда: отблеск золота.

Альма смотрит на выкрашенный красным деревянный свод наверху. Солнце светит вовсю. Она лежит на спине под аркой моста, связывающей остров Сите с островом Святого Людовика, в самом сердце Парижа. Который час? Её разбудила тишина. С тех пор как Альма в городе, она забыла, что бывает такой покой. Она поворачивает голову набок. Раз тень от моста так аккуратно подобрана под арки и совсем не торчит наружу, значит, солнце точно вверху, так что, видимо, уже середина дня. Она ещё никогда не вставала так поздно.

Сирим с Жозефом спят рядом, на сером песке. На рассвете все трое вернули фонари на площадь Дыбы, забрав оставленные в залог гроши. Совсем устав, они дали улице Святого Якова нести себя под уклон до Сены, где и укрылись под мостом, спустившись на берег с высокой стены набережной. Видимо, они быстро уснули, потому что это последнее, что помнит Альма.

Мешочек… Альма с тревогой щупает карманы. Пусто. Она резко садится. Память медленно возвращается к ней. Альма бы не уснула, пока не спрятала золото подальше от бродящих вдоль реки воришек. Все её надежды – в этом маленьком мешочке. Она встаёт и идёт к стене, на которую опирается красный мост. Смотрит по сторонам и, убедившись, что никто не видит, вытаскивает плохо закреплённый камень, забирает спрятанный кошелёк.