–Такого – нет! – из-за спины выпалила Катя.

–Donatas, ši mano nauja, kurie, – Машковичюс по-литовски обратился к жуку. – Ji tik neseniai atvyko į mūsų pasaulį, todėl visi, kas mums atrodo reikalais visiškai tradiciniais, neįprastai. Bet tu nesijaudink, jis visai ne mano tave baisus arba, dar blogiau, negražus. Aš aukoju atsiprašė už jos elgesį, ir siūlau tau parodyti, koks pirmas įspūdis būna už7.

Жук кивнул головой. Фасеточные глаза хитро сощурились, как у ребенка, который задумал новую проказу. Донатас стал изменятся. Лапы- клешни втягивались обратно в тело, широкая спина с панцирями-надкрыльями стала уменьшаться. Мгновение – и перед девочкой стоял юноша в зеленых доспехах приятной наружности. Разве что большие непонятного цвета глаза были слегка выпучены.

Проказа удалась: ошарашенная Катя была совсем сбита с толку. Рассыпающиеся песком ниндзя, говорящие птицы, зеркала – озера, гигантские деревья, люди-жуки-швейцары – неужели все это произошло с ней, да еще и за один день!

До сих пор ей нравился этот красочный сон. Она с восхищением наблюдала за бескрайним синим океаном, туманными утесами и поросшими пышной цветастой растительностью островами. Но сейчас её сознание порождало все более абсурдные образы, от которых становилось не по себе.

«Так бывает от пересыпа, – мелькнуло в голове, – волшебные сны становятся все глупее и в конце концов превращаются в кошмары. Надо просыпаться».

Школьница зажмурилась, ущипнула левую руку и медленно открыла глаза. Донатас приосанился и хвастливо вскинул подбородок, мол, смотри, как я умею, не ожидала, так?

– Улыбайся, – одними губами шепнул Машковичус.

Катя растянула рот в широчайшей улыбке. Ну, прямо Чеширский кот! И стараясь не менять выражения лица, последовала за швейцаром и губернатором внутрь.

Дерево-дом внутри было почти пустым. Сердцевина отсутствовала и была заменена ручным подъемным устройством, напоминающим лифт. Вокруг мнимой шахты вдоль стены до самого верха поднимались закручивающиеся по спирали деревянные лестницы и располагались друг над другом площадки с множеством дверей, и когда деревянная кабина останавливалась на одном из ярусов, обитатели дома выходили на примыкающую к площадке платформу и спокойно возвращались в свою квартиру.

Катя и Роман Олегович зашли в лифт. Школьница посмотрела на юношу и снова представила себе гигантского жука. Улыбка сползла с лица, губы брезгливо скривились. Донатас, похоже, это заметил, но лишь молча усмехнулся и взялся за веревку.

– А ему не тяжело? – озадаченно спросила Катя, наблюдая, как швейцар тянет трос, поднимая кабину все выше.

Несмотря на то, что Катя была худенькой, а Машковичус вообще ничего не весил, груз все равно оставался внушительным.

Нет, – ответил Машковичус, – Донатас у нас крепкий парень. Однажды один торговый корабль, если мне не изменяет память, призрака по имени Бонго… Очень хороший человек, аккуратный, внимательный… Так вот, его судно по вине непутевого кормчего – единственный недостаток Бонго, по моему мнению, заключался в его неспособности толково выбирать рабочих – налетело на скалы и застряло. Вода отошла, корабль сел на мель, и никто не мог к нему подплыть. Пригоняли лошадей и пытались вытащить корабль из каменной ловушки – смех один! Даже табун сильных диких мустангов был не способен сдвинуть судно! К тому же, животные сами тонули в мокром песке. Живые люди едва не потеряли своих верных скакунов. Бонго совсем отчаялся: ему не хотелось терять свой новый корабль. Я решил ему помочь. Я созвал совет на своем острове и спрашивать у мужиков, как можно спасти судно. Тут на выручку и вызвался Донатас. Он сказал, что сможет вытащить корабль. Я и раньше слышал об его удали, но еще не знал, насколько он действительно силен, поэтому стал выбирать ему помощников. Но Донатас только отмахнулся, дескать, один справлюсь. И действительно, справился. Взобрался на скалы и вытолкнул корабль в море. Бонго был так счастлив, что настоял на том, чтобы я наградил сильного юношу. Я предложил Донатасу почетную в нашем мире должность трубача – духа, который в случае опасности или важного события созывает всех обитателей Аркаима. Но он отказался, ссылаясь на то, что это ему «не по заслугам», и устроился швейцаром в дереве-доме. А трубачом стал Рейнгард, – пожалуй, единственный, кто не уступает Донатасу в силе.